– Не сейчас. Я не хочу сейчас о нем говорить, и ты сейчас о нем говорить не готова.
Не готова. Он прав. Но об этом нужно поговорить. Нам.
– Где твои туфли?
– Я их потеряла. В лабиринте.
– Хорошо.
Совершенно непонятно, что в этом хорошего, но Люциан накидывает пиджак, касается браслета на своей руке.
– В лабиринте остались туфли тэри Ларо. Найдите их и принесите ко мне в комнату.
Я смотрю на его общение, очевидно, со слугами, через браслет-виритт (или виритту?) и думаю о том, что еще очень многого не знаю о мире. О мире, в котором мне теперь предстоит жить.
– Он помогал мне найти Соню, – говорю я. – Софью. Мою подругу.
Все мысли о Соне, осознание, никуда не ушли, но сейчас у меня чувство, словно они под наркозом. Потому что все, что я чувствую здесь и сейчас, воспринимается совершенно иначе, а стоит подумать о Соне – эмоциональный наркоз. Должно быть, так действует целительная магия, и я сейчас искренне ей благодарна. Искренне благодарна Люциану.
– Мне очень приятно знать, что Софью тебе помогал найти он, – почти рычит Люциан, но тут же снова меняется в лице и становится отстраненно-холодным. – Ленор, как я уже сказал, сейчас не время и не место. Давай закроем эту тему до лучших времен.
Сомневаюсь, что разговор об Альгоре сочетается с «лучшими временами», но вынуждена признать: тему лучше закрыть. Люциан отходит к окну, я поднимаюсь с кровати и сажусь в кресло. Так мы и застываем, неподвижно – как раньше лежали на кровати, только теперь порознь. До тех пор, пока слуги не стучат в дверь – принесли туфли. Я надеваю их, руки у меня уже не дрожат, но пальцы все равно срываются с ремешков. Я закусываю губу, и в этот момент Люциан опускается рядом. Легко касаясь пальцами моих щиколоток, застегивает сначала один, затем второй.
После чего поднимается и протягивает мне руку.
Мы возвращаемся к двери через короткий портал – так быстрее, едва оказываемся под перехлестьем взглядов, он произносит:
– Ленор переволновалась, решила подышать воздухом и заблудилась в лабиринте. К счастью, сейчас все хорошо.
Люциан отодвигает для меня стул, мы занимаем свои места. Я по-прежнему чувствую на себе взгляд Валентайна Альгора, но его для меня больше не существует. Пусть я не успела сказать об этом Люциану, для меня достаточно того, что я успела сказать об этом ему.