– Все ты понимаешь! Я что влюбленную бабу определить не смогу? Я не знаю, что там у тебя за хахаль появился, но предупреждаю раз – если ты из-за этих шашней запорешь бой, вылетишь отсюда пробкой. Тренировать тебя я больше не буду!
Здрасьте. Приплыли.
– Да какой хахаль? С чего вы вообще взяли?
Офигеть – не встать. Челюсть до сих пор гремела после падения.
– Да ты на морду свою посмотри! И не надо так на меня смотреть, – продолжил он, когда я не знала, что и ответить. – Рыжая, послушай! Я стал тебя тренировать только по тому, что увидел огромную силу волю и желание бороться. С мужиками в этом плане проще, оно и понятно – природой заложено свое выгрызать. Личная жизнь – дело каждого, я не могу тебе запретить, но очень советую держать все под контролем. Любые эмоциональные встряски выбивают из режима, – кажется, закончил он, но спустя секунду, опять заорал. – Хотя режим у тебя итак полное дерьмо! Как ты еще туда мужика собираешься впихнуть?
– Да нет у меня никого! – попыталась возразить ему, на что он только отмахнулся.
– Черт с тобой, я предупредил.
Просто отлично. Теперь он думает, что я влюблённая истеричка. С чего вообще решил? Подумаешь, пол тренировки улыбалась, как идиотка. Ну и что? Просто было отличное настроение, а он там уже придумал себе, невесть что.
Выходя из клуба, на всякий случай озиралась по сторонам, что бы не наткнуться на Стаса. Параноик во мне набирал обороты. Кинула взгляд на дом, за которым находилась та самая детская площадка, а за ней и дом Вознесенского, и направилась в сторону машины, где меня уже поджидали близнецы.
***
– Встать, суд идет! – прогремел голос и все присутствующие встали.
На удивление, народу было очень много. Я сидела за столом со своим адвокатом, слева от меня в нескольких метрах сидел Михайлов со своим. Все остальные находились за нашими спинами.
Было жарко. В очередной раз выслушали обе стороны обвинителей, защитников и свидетелей.
Несколько раз были даже небольшие словесные стычки. Я поражалась, как близнецы смогли усидеть на месте. Благо с ними был мой бывший одногруппник Никита, который как раз-таки и являлся главным свидетелем. Именно он прибежал первым на помощь, когда голова Михайлова раскололось надвое. Парень обладал отличной способностью успокаивать людей, даже таких, как Максим и Кирилл.
– Подсудимая обвиняется в превышении пределов необходимой обороны, при следующих обстоятельствах... – судья начал зачитывать итоговый текст обвинения со всеми выясненными обстоятельствами.
Соколовский Михаил Сергеевич – мой сегодняшний палач. Высокий статный мужчина с приятным голосом. Слушая его, осознавала, что совсем не нервничала, и даже довольная морда Михайлова меня не раздражала. Было абсолютно плевать. А еще радовало то, что его идеально ровный нос больше не ровный. Постарался мой кулак.