— Конечно, — бросила я, проходя внутрь.
Дождавшись, когда закроет за собой, разулась.
Пальто помог снять крестный. Набросив на плечики, повесил его в шкаф. Тоже разделся-разулся.
Я все фиксировала, но думала о другом. Ублюдок… Императорская подстилка…
Такими словами, как эти, просто так не бросаются.
— Князь Воронцов подал прошение о твоем возвращении в род, — когда я уже отправилась ставить чайник, неожиданно произнес Андрей.
Не остановившись, кивнула. Бабушка звонила прошлым вечером. Спрашивала, как я к этому отношусь.
Ответить я ей ничего не смогла. Главой рода стал дядя, отец Ильи. С одной стороны, вроде как, и хорошо, а вот с другой… Чего ожидать от такой милости я не знала.
— Князь Трубецкой наложил вето на прошение. До возвращения твоего отца.
Я опять кивнула. Руки привычно делали свое дело, а вот голова…
— А он имеет такое право? — продолжая готовить чай, уточнила я.
— Как твой опекун — да, — устраиваясь на диване, отозвался крестный. — Тебе ведь известно, что он — твой опекун?
Хмыкнув, обернулась. Вот ведь…
Андрей выглядел, как добрый дядюшка, заглянувший в гости к любимой племяннице. И не скажешь, что ему предстояло отвечать на весьма неудобные вопросы.
— Сашка поделился? — улыбнулся Андрей.
— А то ты не знаешь, — отбила я подачу и отвернулась. Как раз и повод появился — закипел чайник.
Обдав заварник водой, насыпала сбор. Крупные крученные листья черного чая и сушеные ягоды лесной земляники. Лаконично и очень вкусно.
— Так что там с ублюдком и императорской подстилкой? — достав оставшиеся с завтрака пирожки с мясом, выложила их на тарелку.
Пауза пошла мне на пользу. По крайней мере, голос, когда задавала вопрос, не дрогнул.
— Не императорской, а великокняжеской, — совершенно спокойно поправил меня Андрей. — И не твоя мама, а твоя бабушка.
Я вновь обернулась и скептически посмотрела на крестного. О чистоте крови в роду Салтыковых я слышала не раз. И отнюдь не от отца или его соратников. Был у нас такой предмет в лицее — история родов. Не всех, конечно, а самых-самых-самых. Так Салтыковы-старшие значились среди них. Впрочем, как и Воронцовы.
— К сожалению, это правда, — пристально глядя на меня, произнес крестный. — Твоя мать — дочь Великого князя Михаила. Но об этом твой отец узнал уже после ее смерти.
У императора Владимира три брата. Михаил — старший из них.
У Великого князя четыре сына и две дочери. Три, если считать мою маму.
— Так значит, Петр и Кирилл…
— … твои кузены, — подтвердил Андрей наши родственные связи. — И о тебе им известно.
Прикусив губу, насупилась. Я думала, что в моей жизни и так хватает проблем, а оказалось…