Александр пошел в него, не взяв ничего от матери.
А жаль!
Прабабка Тамары была из рода Багратионов, подарив правнучке особую красоту и царственную стать.
Сам же Трубецкой был настоящим русичем. Это не делало его простоватым — сотни лет родовой селекции сделали свое дело, но это если не поставить рядом с супругой, на фоне которой он не терялся только в мундире.
— Чтобы завоевать сердце твоей матери, мне пришлось стать ей нужным.
Когда сын приподнял бровь, мол, продолжай, продолжай, не без горечи усмехнулся.
На словах просто, а на деле…
Это уже потом, после рождения первого ребенка Тамара призналась, что сразу выделила его среди всех ухажеров, а пока это не случилось, Трубецкой был уверен, что добился внимания красавицы только правильно выстроенной осадой.
— А еще я знал, что свою… именно свою, которая единственная и других не будет, не отдам никому. И добивался этого…
— Ты бы еще сказал, как понять, что это именно она, — неожиданно тяжело вздохнув, произнес вдруг сын. Поднялся, одернул китель. Вытянулся, вставая по стойке смирно. — Разрешите выполнять?
Князь несколько удрученно качнул головой.
Не заметь он, как сын исподволь смотрит на Александру, разговор бы ни состоялся. Но, похоже, заговорил об этом зря. То ли сказал не так, то ли…
Звонок магофона не дал закончить мысль. Кивнув Александру на дверь, вернулся к столу. Взял аппарат…
Ничто человеческое ему было не чуждо, так что предательский холодок дурного предчувствия охладил спину.
Дождавшись, когда дверь за сыном закроется, жестом активировал защиту и ответил:
— Трубецкой.
— Ваше…
— Дальше, — отрезал он, обрывая Марата.
Без особых причин…
О выходных при таких обстоятельствах речь не шла, но просьбу, без особых причин не беспокоить, Марат исполнял безукоризненно.
— Конвой передал код экстренного изменения маршрута. Идут на четвертую точку.
Задавать глупые вопросы Трубецкой не стал — Марат и хотел бы, но ответить на них вряд ли мог, но…
Во время Персидского конфликта в секторе, где находилась четвертая точка, стоял полк, в котором служил Игнат Воронов и его побратимы.
Намек судьбы?
Еще бы понять, на что именно.
* * *
Воскресенье прошло, как в тумане.
Встала я рано, но Игорь уже не спал. Более того, успел приготовить завтрак, который я хоть и с трудом — кусок в горло не лез, но съела.
Затем он отвез меня в госпиталь. Потом… Потом меня снова отправили домой. Но теперь уже одну. Если, конечно, не считать сопровождавшую меня охрану.
Состояние дядьки Прохора продолжало оставаться стабильным, однако выводить его из целительского сна медики не торопились.