Он произносит это, а я перестаю дышать и непроизвольно роняю слезы. После чего неожиданно для него рывком вырываюсь и отскакиваю назад.
— Ты как будто не слышал меня… — шиплю я. — Я бесплодна! Я… Пустышка, которой досталось по заслугам. Я прекрасно осознаю, что натворила.
— Ты можешь лечиться. Я с этим помогу.
Он это что, серьезно?..
С чего он только взял, что я собираюсь заводить с ним каких-то детей? Я пытаюсь уйти, а он только все усугубляет.
— Не надо мне помогать, Мирослав. Помощь мне твоя не нужна. Все, что мне надо, так это чтобы ты открыл мне дверь своего дома и отпустил с миром.
— Не получится. Я не могу тебя отпустить, — отрицательно качнул головой Мирослав. — Ты останешься. Я тебя не отпущу и не позволю чувству вины уничтожить тебя вдали от меня.
Послышались шаги по лестнице. Не дождавшись нас, Полина вновь, похоже, идет сюда. Воспользовавшись тем, что Мирослав отвлекся на шаги дочери, я проскользнула мимо него и выскочила за дверь.
— Вы скоро? — встретились мы с Полиной в коридоре.
— Все еще шипит телевизор?
— Нет, все наладилось! Мне просто скучно…
— А спать хочется?
— Немножко… — и зевает. Глазки-то сонные.
— Может, спать пойдешь? Я тебя отведу и посижу с тобой немножко.
— Нет… Тогда ты точно уйдешь. Лучше пойдем вниз, на диван. Туда и папа придет.
Можно и так. Она и на диване заснуть сможет. Мне же лучше. Когда я рядом с ней, мне не так опасно рядом с ее отцом. Я и сама, если честно, чувствую усталость.
— Хорошо, пойдем.
Мирослав спустился, когда мы уже успели расположиться с Полиной на диване. Девочка устроила свою голову у меня на коленях, с разрешения конечно, и, лежа на боку, смотрела усталыми глазами мультики.
Увидев засыпающую на мне дочь, Мирослав молча сел рядом с нами и уставился в экран телевизора. Почти в полной тише, под слабый звук мультяшек, мы просидели так около пяти минут.
— Заснула? — тихим хрипловатым голосом спросил Мирослав.
Я смотрю, а у нее и впрямь глазки закрыты.
— Да…
Мирослав аккуратно поднялся с дивана и забрал дочь на руки. Медленно понес ее наверх, в комнату.
Когда он скрылся из виду, я кинула взгляд в сторону прихожей и представила в голове знакомый мне сценарий, в котором я бегу из его дома, но вскоре оказываюсь пойманной.
Боюсь, только он сам может меня отпустить. Притом, по-хорошему. Мне не нужно, чтобы он искал меня. Тем более разговаривал с отцом, а еще хуже — с мужем. Надо по-хорошему. Я попытаюсь еще раз до него достучаться.
Мирослав был будто удивлен, когда вернувшись, обнаружил меня на прежнем месте.
— Ты не убегаешь.
— От тебя убежишь… — выдохнула я, опустив взгляд на колени.