Его смех сбивает меня с толку.
— Цветочки и ягодки? Котова, ты такая странная. Зачем мне угрожать тебе, если мы перешли на новый уровень отношений? — задумчиво произносит он. — Кстати, я передумал. Давай свой чай.
Вопросительно смотрю на него, когда он проходит мимо меня. Сердце уходит в пятки, когда Демид делает шаг назад, берет меня за руку и ведет за собой.
— Вот об этих ягодках я и говорила, — бурчу себе под нос. — И я не странная, странный ты.
С трудом, но у меня получается делать вид, что его прикосновения для меня совершенно ничего не значат. А то, что от этого в горле пересохло, так во всем жажда виновата. Воды попью, и все пройдет.
— Про новый уровень отношений ничего не скажешь? — долетает до меня колкий вопрос.
Где злость? Где испепеляющий взгляд, который способен заморозить?
Начинает казаться, что Покровского клонировали и сейчас передо мной его двойник.
— Нет у нас никаких отношений. Меня просто в клетку посадили, а ты мой сокамерник, — резко выдергиваю руку из его хватки. — Как только мама поймет, что надо бежать от твоего отца, все закончится.
— Ты уверена, что она поймет?
Его издевательский тон заставляет меня поморщиться.
— Да. Поймет. Она просто забыла, каково это — быть женой твоего отца. Одиночество вытеснило из ее памяти все воспоминания. Наверное, ей и правда было плохо все это время. Я этого не замечала. Не поддержала. Возможно, если бы я не съехала от нее, то…
— Ты не можешь отвечать за ее поступки, — голос парня становится немного резким. — Она взрослый человек.
— Не могу. Но у нее же была причина вернуться. Просто так не возвращаются к тому, кто выгнал и растоптал. Их стараются забыть и никогда о них не вспоминать. Значит, быть одной и свободной для нее хуже, чем быть женой твоего отца.
Демид качает головой.
— Ей выгодно быть его женой, — тихо говорит он. — Поэтому она так и будет терпеть и помалкивать.
— Возможно, все так и есть. Ей точно нравится вся эта новая жизнь. Но любому терпению приходит конец. Когда с тобой обращаются как с вещью, которая не имеет права разговаривать, любому человеку когда-нибудь это надоест.
Повисает пауза. Из посторонних звуков только свист чайника.
— И что он будет делать?
Демид подходит ко мне сзади и протягивает руку, чтобы сдвинуть чайник с плиты. Он не касается меня, но я все равно чувствую его присутствие. Внутренний голос кричит, чтобы я тут же отскочила в сторону или оттолкнула парня, но я его не слушаю. Я просто наслаждаюсь той теплотой, которая окутывала меня сейчас.
Даже не прикасаясь ко мне, Покровский делает так, что мне становится жарко.