— Вика со своей дочерью никуда не денутся.
Слова прозвучали как приговор. Мой приговор.
— В клетке их держать будешь?
— Не твое дело.
Я не слышу, что отвечает Демид, а через секунду уже дверь открывается и парень выходит из кабинета.
По его ироничному взгляду сразу становится понятно, что меня он увидел. Приложив палец к губам, дает знак, чтобы я ничего не говорила, а сам ленивой походкой идет в мою сторону.
Невольно, но я начинаю засматриваться на его губы, которые даже сейчас выглядят немного припухшими.
Делаю шаг, переступая порог комнаты, когда Демид уже нависает надо мной.
Он ухмыляется, качая головой.
— Мама не говорила, что подслушивать нехорошо?
— С чего ты взял, что я подслушивала?
— Нет? Тогда придется сделать вид, будто я поверил, — заявляет он, выглядывая из-за двери, а затем закрывая ее.
Из моей головы сразу же вылетает все, что я успела услышать совсем недавно.
Демид здесь! Он в моей комнате. Он там, где мои вещи и где я сплю.
Боги!
Надо собраться. Нельзя забывать, что этот парень бросил меня на кухне после того, как…
Ангелина, не будь дурой.
— Мне все равно, веришь ты или нет. Понятно? — ворчу я.
— Ты врешь. — Демид пристально смотрит мне прямо в глаза. — Тебе не все равно. Обиделась?
— На что мне обижаться? Не придумывай, Покровский. Я не сопливая девчонка, чтобы дуться из-за какого-то парня.
— А говоришь, не подслушивала… — растягивает он слова. — Я услышал, как подъехала машина отца. Кому-то надо было уйти, чтобы избежать лишних вопросов.
— Почему сразу не сказал?
— Что я должен был сказать? «Прости, Ангелина, но мне надо охладиться, перед тем как отец увидит меня и поймет, что мы делали»? Даже я понимаю, как бы бредово это прозвучало.
— Ты и до этого момента стал странным.
Демид качает головой, продолжая нависать надо мной.
— Странным? Котова, я переживал. Ты спину обожгла.
— Вот это и странно.
— Что именно? То, что я не хочу, чтобы тебе было больно?
Это не странно. Это нормально.
На его лице появляется усталость.
— Раньше тебя это не заботило. Плевать тебе было, больно мне или нет. Столько гадостей от тебя наслушалась.
Демид резко дергается, будто я его с силой ударила по уху.
И мне сразу же хочется забрать свои слова обратно. Со стороны веду себя как маленький ребенок, вспоминая старые обиды.
— Так! Иди в свою комнату. Ты спать хотел, вообще-то. С друзьями нагулялся, устал, спать хочешь.
Я с открытым ртом наблюдаю за тем, как парень, который секунду назад морщился, начинает смеяться.
— Ты и сейчас будешь рассказывать, что не слышала нас с отцом?
— Ой, да вас и подслушивать не надо. Вы кричите так, что вас на другом конце города услышит глухая собака. — Замираю, когда где-то в доме хлопает дверь. — Уходи уже. Если твой отец увидит тебя в моей комнате, расскажет маме, в итоге достанется всем. Она будет есть мой мозг чайной ложечкой. Пожалей, а?