— Да плевать на них.
Я протягиваю руку и дотрагиваюсь до лица парня.
Не горячий.
Не бредит, значит.
Поднимаю голову и смотрю в его глаза.
Он не шутит.
— Хочешь позлить своего отца?
— Нет.
— Мою маму?
— Тоже мимо. Еще варианты будут?
Я уже начинаю думать, что он издевается, поэтому и психую.
— Тогда чего ты хочешь? Сначала делаешь все, чтобы я тебя ненавидела, а потом резко меняешься. И я уже ничего не понимаю. Чего ты добиваешься?
— Ты меня вообще слушаешь? Говорил же несколько раз, что хочу изменить наши отношения. Я их меняю. Пытаюсь менять.
— Зачем? — почти кричу в ответ.
— Больше не хочу быть трусом, — тихо шепчет парень.
В следующую секунду Покровский прижимает меня к себе.
Клянусь, мое сердце почти разорвалось.
— Мам, ты опять ругаешься с продуктами?
Думать о вчерашней ночи — все равно что облизывать вот этот лимон, на который мама так громко ворчит. Кисло, морщишься, но потом делаешь это снова. Нет, я не жалею: выталкивать из своей комнаты Покровского, у которого вид такой, будто его предали и прокляли одновременно — лучшее, что случалось со мной за последнее время. Ну ладно, поцелуи лучше.
— Готовка — не мое. Не мое это, и все.
— Зачем тогда страдаешь с утра пораньше?
А ведь и правда страдает. Обычно — вся такая при параде. Особенно в последнее время. Сейчас — растрепанные волосы, заляпанная соком футболка, мука на лице. Вот эта женщина, которая лимон рубит, а не режет, не особо похожа на мою мать. Интересно, что это с ней? Могу предположить, удар метеорита в темечко.
Мама фыркает.
— Решила побаловать вас завтраком, — сухо бурчит она, продолжая издеваться над лимоном. — Еля, как мы с тобой выжили и не умерли с голода? Я же ничего не умею.
— Поэтому учиться пришлось мне.
Видно, что маме неприятны мои слова, но я не вру, а правда не всегда должна нас радовать.
— Ладно. Я помогу.
Смотреть на чужие муки — не про меня. Поэтому я отбираю у мамы нож и занимаю ее место. Она с такой радостью отбегает от стола, что меня чуть ветром не сносит. Громко выдыхает, присаживаясь на стул и вытягивая ноги.
— Раз ты сама ко мне пришла, то спрошу: где ты на самом деле вчера была?
— Я уже говорила — занималась.
Готова поспорить, она мне не поверила.
— Да? А давно ты стала заниматься с Вадимом Рудовым? — протягивая, интересуется мама. — Кстати, чем вы с ним занимались? Не хочу, чтобы ты думала, что я лезу в твою жизнь, мне просто интересно.
— Он меня подвез. Не придумывай того, чего нет.
На лице мамы отражается скука.
— Еля, ты же знаешь, что можешь обо всем со мной разговаривать? Серьезно. Я всегда тебя поддержу.