— Котова, ты книги писать не пробовала?
— Попробую. Ты почему ее не остановил? Она же реально Рудова позовет. Да твой отец сам ему позвонит.
— Надо было остановить?
— А ты сам как думаешь?
— После слов «Ангелине нравится Вадим» я как-то перестал думать.
— Это ты для меня так постаралась? — вдруг спрашивает Демид, сканируя цепким взглядом погром на кухонном столе. — Спасибо, Котова.
Я в нерешительности закусываю нижнюю губу. И неожиданно вспоминаю, как в прошлом я делала несколько попыток приготовить что-то для семьи Покровских. Тогда мое рвение никто не оценил, а сам Демид прямым текстом сказал, что никогда в жизни не будет травиться моим варевом. Сейчас же, когда вижу своими глазами, как он запихивает в себя мой бутерброд, меня одолевало какое-то новое чувство.
— Не думала, что ты осмелишься попробовать мою еду.
— Не понял. — Он ставит тарелку на стол, становясь рядом со мной. — Когда это я от еды отказывался?
— От моей. Всегда.
Демид закатывает глаза, улыбаясь такой улыбкой, будто услышал глупую шутку по телевизору.
Не сдвигаясь с места, берет меня за руку и разворачивает к себе так, что я становлюсь напротив, упираясь руками в его плечи, чтобы не рухнуть на мужскую и вкусно пахнущую грудь. Парфюмера надо на кол посадить за такую подставу. Этот запах блокирует какой-то важный участок мозга, отчего пропадает возможность здраво мыслить.
— М-м-м, — с шумом заполняю легкие.
О, зато я мастерски могу мычать.
Блин!
Тот еще талант.
— Это ты так думаешь, — ухмыляясь, начинает Демид. — На самом деле, когда все расходились, я спускался в кухню и сметал все, что было в твоих кастрюльках.
— Неправда.
— Правда.
Демид не дает мне возможности освободиться. Наоборот, прижимает к себе еще сильнее. Его пальцы путаются в моих волосах, играя с каждой прядью. От этих легких прикосновений сердце начинает бешено стучать в груди.
Лицо Покровского находится так близко от моего, что мне приходится прикусить нижнюю губу, чтобы не начать умолять парня поцеловать меня, наплевав на свою гордость.
Держись, Котова.
Покровскому нас не сломить.
— Закончим погружаться в прошлое. Мама сейчас вернется. Если не отпустишь меня, то останешься без головы.
Глаза Демида вспыхивают, а губы растягиваются в ухмылке.
— Твоя мать сейчас пытается сломать дверь в кабинет отца. И если у нее это получится, она еще какое-то время будет спорить с ним, убеждая, что мне нечего делать на ваших смотринах. Так что в ближайшее время она здесь не появится, и никто не увидит, как я…
Покровский еще что-то бурчит себе под нос, а потом целует меня, заводя мои же руки за мою спину. От неожиданности я почти падаю на него, и, судя по тому, как парень ухмыльнулся, именно на это и был расчет. Вырваться не получается. Да я и не пробовала, если честно. Отключила рассудок. Льнула к нему, потому что даже во сне меня преследовало это желание.