Вскоре до меня доходит, что меня уже никто не держит. Руки свои нахожу под футболкой Демида. Я глажу его кожу, и жар, который исходит от нее, обжигает ладони.
Мое сознание отключается.
Губы Демида продолжают атаковывать мой рот, от этого я уже готова послать к чертям весь мир, лишь бы каждое мое утро начиналось именно с этого.
Если бы я знала, что Покровский так целуется, то я в нашу первую встречу вместо «привет» кинулась бы ему на шею.
Господи, столько всего упустила.
Ненормальная.
Черт, как у него получилось так быстро пробить мою броню?
Один вечер. Одна поездка в машине. Один поцелуй на кухне. Котова стала другим человеком.
Кому расскажу — не поверят.
Пожалуй, сейчас я стала понимать Горскую. Сама бы пыталась отвадить от этого парня всех девчонок.
На втором этаже громко хлопает дверь, отчего я отлетаю от Демида, как хоккейная шайба от клюшки.
— Мне надо в универ.
Сердце выпрыгивает из груди, а ноги сами несутся к выходу.
Демид догоняет меня, прижимая к себе так, что уже я чувствую его сердцебиение.
Оказывается, не одной мне надо кардиолога посетить.
У нас с Покровским один диагноз.
Надеюсь, не смертельный.
— Поедем вместе.
От этих слов тихим шепотом на ухо — становится так радостно и спокойно.
— Твоя сумка в моей машине.
— Что? Как она там оказалась? — пытаюсь развернуться, чтобы посмотреть на парня, но он удерживает меня в том же положении, а затем и вовсе отпускает.
— Еще ночью привезли. Собирайся. Свалим отсюда, пока никого нет.
Это Демид попросил кого-то найти и привезти?
Ой, ну божечки. Какая прелесть.
Блин, что я за человек такой?
Мне просто вернули мою же сумку, а я уже собралась умирать от умиления.
— Ничего там не украли? — по-деловому спрашиваю я.
— Не проверял. Там было что-то важное?
— Ага. Компромат на тебя. Не хотелось бы без него остаться в такое непростое время.
Прежде чем он начинает что-то говорить, я уже двигаюсь к лестнице, беспокоясь лишь о том, что мне придется столкнуться с мамой, которая продолжит разговор о Вадиме.
Я смотрю на телефон. Надо поторопиться, если я не хочу быть убитой тяжелой рукой Марины. Забегаю в комнату, и у меня уходит всего лишь несколько минут, чтобы схватить парочку тетрадей со стола, посмотреть на шариковую ручку, решить, что Липатова поделится со мной запасной, и выскочить за дверь как раз в тот момент, когда в коридоре появляется мама.
— Иногда мне кажется, что в этом доме всем плевать на мое мнение, — говорит она, поправляя ремень на юбке.
Уже переоделась.
— Уходишь?
Она явно расстроена, но пытается держаться.
— Да. Покровский подбросит меня до универа.