Я мечтаю подумать о том, что мне плевать. Что мне абсолютно все равно на то, что какая-то белобрысая фифа в коротких шортах выставила ногу вперед, демонстрируя длинные ноги, и заглядывает в рот Покровскому. Я мечтаю об этом подумать, но не могу. Сердце болезненно сжимается в груди.
— Еля? Еля, ты меня слышишь?
— Перезвоню через секунду.
Сбрасываю вызов, а затем, как шпион, перехожу от одной колонны к другой, пытаясь расслышать, о чем они говорят.
— Встретимся сегодня? — мило спрашивает она, а мне кричать хочется. Типа, дура, у тебя есть мозги? На улице такая холодина, а ты вырядилась, как… В общем, такое слово вслух не говорят. — Часиков в семь я буду свободна.
— Сегодня никак не получится, — отвечает ей Демид, и, о черт, я слышу разочарование в его голосе. — Перенесем?
— Родной, я ради тебя сдвинула все дела. Перенесла встречу, притащилась в этот район. Ты меня утром продинамил и теперь опять собираешься. Кто так делает?
Белобрысая обиженно фыркает.
— Ты отлично выглядишь.
— Комплиментами не обойдешься. Но ты на верном пути, милый. Продолжай…
Дальше я уже не слушала. От злости и обиды в ушах был слышен только звон.
Перенесем?
Родной.
Отлично выглядишь?
Милый.
Во мне все холодеет.
Это и правда сейчас происходит со мной?
Я же ему почти поверила. Дура! Полная дура и идиотка в квадрате. О чем только думала?
Боже!
Соберись, Котова.
Заставляю себя улыбнуться. Я не стану той, которая ноет и ревет в подушку. Не дождется. Все будет по-другому.
Мама ответила после второго гудка.
— Я освободилась. Собираюсь выходить. Где ты?
— За углом.
От ее радостного визга пришлось убрать телефон подальше от уха.
— Жди меня там. Я сейчас.
Как только оказалась на улице, отправила Демиду сообщение.
«Извини. Планы немного изменились. Встретимся вечером».
Ответ приходит почти сразу же.
«Какого черта? Ты где?»
Он сейчас злится. Демид точно злится.
Это даже хорошо. Я тоже от радости не прыгаю.
Ставлю телефон на беззвучный и, заметив мамину машину, направляюсь к ней. Все нормально. Я справлюсь.
— Ангелина! — присвистывает мама, разглядывая меня с таким восторгом, что у меня на целую секунду поднимается настроение. — Господи, какая же ты у меня красавица. Кое-кому сегодня придется несладко.
Я резко оборачиваюсь к ней.
— Кому?
Мама в ответ лишь фыркает.
— Вадику, конечно. Представь, ему захочется наедине с тобой побыть, а не получится, ведь мы все будем рядом. Бедный парень. Даже жаль его. Своей слюной заляпает мой новенький ковер.
Я закатываю глаза. Мне абсолютно все равно на Рудова, на его слюну и на мамин новенький ковер. Весь день думала только о том, где же достать яда, чтобы усыпить лживого бабника Покровского.