— Ты этого добивалась! — яростно шипела она на себя. — Ты должна была его сломать!
В третьем часу Кира не выдержала. Максима всё ещё не было в спальне, когда она встала с постели, села на кушетку, взяла в руки ноутбук. Включила обзор с камеры, установленной в подвале.
Пленник лежал на боку. Верёвки не позволили ему подтянуть ноги под себя. Лица было не видно, так что Кира не смогла понять, спит он или нет. И всё же её показалось, что плечи его дрожат.
Кира закусила губу. Если бы она точно знала, что он уснул — пришла бы проверить его сама. А так… оставалось только ждать. И постараться отдохнуть.
«А что ты будешь делать утром?» — спросила она себя. «Выполнишь то, что обещала ему? Или как?»
Саю снилось море. Не с берега, как видят его эрхи на своих пляжах — такое море он успел возненавидеть, пока был с Ней.
Его море было изнутри, город на дне, над которым вместо неба простирался перламутровый гравикупол. По другую сторону этой огромной опрокинутой чашки проплывали рыбы и скаты. Солнце только в самом зените проглядывало сквозь толщу вод, но весь день было светло от фосфоресцирующих фонарей.
Саю было десять. Ему не хватало солнца, и он мечтал переехать наверх, хотя ничего ещё не знал о том, чем обернётся для него эта мечта.
Теперь он скучал. Не хотел просыпаться. Искал возможности остаться там, на дне, где всё было так просто, а главной бедой было то, что мама заставляет вставать на урок.
— Не хочу… — прошептал он, чувствуя, как тёплая рука трясёт его за плечо. — Не хочу, никуда не пойду.
— Надо поесть.
Голос был вовсе не мамин, а мужской. Сай дёрнулся, сбрасывая с плеча чужую руку, попытался сесть. Тут же упал обратно на жёсткую скамью — веревки тянули назад. Тяжело дыша, чувствуя отвращение к себе и ко всему миру, который подсунул ему этот маленький, мерзкий обман, он несколько секунд буравил взглядом того, кто к нему пришёл.
Сай уже видел его мельком, один раз. Тогда тот тоже принёс ему еду. Руки у Сая были связаны, и мужчина попытался его накормить. Сай тогда не противился — решил, что глупо обессиливать себя ещё и голодом.
Сейчас он только тупо посмотрел на поднос. Еда была самой обычной, простой, но человеческой. Не то, чем кормят рабов. Два сваренных вкрутую яйца, уже чищенных. Стакан молока — пластиковый, видимо, чтобы не разбил.
Сай опустил голову на свой привязанный локоть и замер так. Потом запоздало понял, что лежит перед новым господином, вместо того чтобы поприветствовать на коленях. А следом — что абсолютно гол. Воспоминания о вчерашнем дне всплывали одно за другим, и Сай стиснул зубы, чтобы не закричать от отчаянья. Опять. Всё было напрасно. И бегство, и этот шрам… Он снова принадлежит другим. Или только… той?