В бегах Сай успел поспать в кроватях, только большинство из этих кроватей были узкими и жёсткими — если на космических станциях и находилось место для подобных этой, то это пространство быстро занимали те, кто побогаче.
Поэтому спалось ему странно. Если в первое мгновение, опустившись на ортопедический матрас, пленник почувствовал блаженство, то ближе к середине ночи его стала мучить агорафобия, он терялся, просыпался и не мог понять, где находится, и почему рядом нет ни потолка ни стен. Под утро его даже посетила мысль: «Лучше бы я остался в подвале на скамье…»
А когда в окно проникли первые лучи солнечного света, он резко сел, уверенный в том, что последних пяти лет не было, и он по нахальству уснул в кровати госпожи.
Несколько секунд сидел так, тяжело дыша, и пытаясь понять, куда попал. Потом немного успокоился, вспомнив комнату и дом, зелёные обои и замысловатую лампу на столе. Вот ровно такую, которую могла бы выбрать Мариша. Как и многое здесь, даже в спальне для слуг, походило на её выбор и её вкус — эти замысловатые изумрудные завитушки, эти оборочки на покрывале и резные столбики торшеров…
И в то же время там, где он бывал с Маришей, почти всегда царила ночь и свет искусственных огней, она не умела и не любила вставать рано, так что вот эти утренние часы ещё давали рабу шанс опомниться и вернуться на свое место у ножки кровати, пока оплошность не заметила госпожа…
На этой мысли что-то ударилось в окно и Сай вздрогнул. Втянул голову в плечи, раздумывая, куда бы спрятаться. И тут же услышал весёлый оклик:
— Сай! Подъём!
Разозлившись на себя, Сай быстро обмотал бёдра одеялом и так, полуобнажённый подошёл к окну.
Новая госпожа стояла внизу и улыбалась. Её пышная рыжая грива сегодня была собранна в свободный хвост, так что голову всё равно окружал огненный ореол, но лицо выглядело моложе и свежей. Зелёные глаза при свете дня не сверкали так угрожающе по кошачьи, как во тьме, и вообще казались достаточно мирными. Из одежды на хозяйке были обтягивающие плотные брюки, отлично подчёркивавшие округлые бёдра, и высокие сапоги. Сверху, свободный свитер с пышным воротом. Саю тоже захотелось улыбаться — такой живой и красивой она казалась сейчас. Пониже живота привычно зашевелилось, и он внезапно подумал, что для такой госпожи и правда можно выполнить любой приказ.
Кира на мгновение залюбовалась, увидев силуэт лерона в полумраке оконного проёма. Колючие и холодные лучи утреннего солнца резко очерчивали изгиб плеча, тонкую, но мускулистую руку, фигурную линию торса… делали его фигуру почти скульптурной.