— Я снова в пути и мой любимый город,
Снится в ночи за сеткою дождей,
Здесь так давно я был горяч и молод,
Плыл по реке твоих ночных огней.
https://www.youtube.com/watch?v=4rbf35q6H-E
— Че, сука, за херня? — недовольно просипел я спросонья, подскакивая на полке.
— Ты че, Серег? — Патлас свесился с верхней полки и посмотрел на меня — видимо, он проснулся немного раньше. — Это ж «Кар-мэн»! Офигительская новая группа! — И он крутанул ручку регулировки звука, выкручивая её на максимум:
— Париж, Париж, мой славный друг,
Старинных стен незыблемая сила.
Париж, Париж, сон наяву,
Седая ночь в тебя влюбилась.
Париж, Париж…
— Я их клип по ящику видел перед самым отъездом в программе «Эстрадный вернисаж»! — перекрикивая орущий динамик, довольно сообщил он. — Это ты со своими экзаменами всю музыкальную движуху пропустил!
— Было б, что пропускать! — парировал я, но музыка мне понравилась — она идеально ложилась на мое дорожное настроение. Пусть, и не в Париж едем, но, как по мне, Владивосток не хуже.
— Но сбудутся сны, и я вернусь навеки
В ласковый плен мансард и площадей,
Будут они меня встречать и ветер,
Ветер надежды и любви моей…
«О да! Ветер надежд — это мое все!» — подумалось мне, но я не стал этого произносить вслух — и так все понятно.
— Пацаны, пожрать бы, — зевнув, произнес проснувшийся Леньчик. С его тучной комплекцией суточное голодание он переносил плохо. Поднявшись с полки, он приподнял её и достал из багажного ящика свою спортивную сумку, с которой отправился в дорогу. Расстегнув молнию, он вытащил из нее завернутую в фольгу жареную курицу и несколько яиц. Подозрительно обнюхав сверток, он довольно кивнул и водрузил хавчик на стол:
— Вроде бы не протухло!
Патлас, слегка убавив звук динамика, спрыгнул с верхней полки и присел рядом с Леньчиком.
— А жрать действительно охота! — произнес он, тоже понюхав припасы толстяка. После чего полез за своей сумкой. Ну и я не отстал от своих друзей — едой меня родители тоже снабдили. Вскоре небольшой столик был завален отварными яйцами, курицей, конфетами и печеньем разных сортов.
— Живем, пацаны! — радостно потер ладошки Патлас.
В моем животе громко заурчало при виде домашнего изобилия, а рот наполнился тягучей слюной.
Дверь в купе отъехала в сторону, и к нам заглянула миленькая молодая проводница. Я оценил её соблазнительную крепкую грудь, выглядывающую сквозь несколько расстегнутых верхних пуговок форменной белой рубашке РЖД. А ничего так, соска! Пацаны тоже смотрели на проводницу, едва сдерживая вожделение и капая слюной, выделяющейся отнюдь не из-за жаренной курицы. Хотя вот эту самую курицу я отжарил бы с превеликим удовольствием!