— Да разве я против? А не права ты в том, что я собираюсь сдаться без боя. Я не отдам страну идиоту. Просто… Совет хочет править. Не полностью, но, к сожалению, большая его часть.
— Не то чтобы я одобряла убийства, — осторожно начала я, — но, в целом, если так подумать, то политика — грязная вещь. И, может быть, стоило бы уменьшить количество тех, кто хочет править? Идеально, кстати, было бы сделать их временно недееспособными. Убивать, все же, нехорошо.
Кристоф посмотрел на меня с искренним восторгом:
— Я впечатлен. Но не получится — Совет неприкосновенен.
— Жаль, — цокнула я.
— Да и чтобы успех был гарантирован, оружие нужно поднять на Индира, — Кристоф поморщился, — нет ничего хуже, чем поднимать руку на родную кровь. Мир этого не прощает. Хотя лично мне роднее и ближе последняя гадюка на болоте.
Я кивнула. Мне было знакомо это ощущение и…
— Моя мать привела в замок нового мужчину тогда, когда тело отца еще лежало в главном зале. Это было последнее лето, которое я провела в замке. Лето, которое закончилось контрактом с Гамильтоном. Кроме него больше никто не мог меня защитить.
Говорить о таком сложно, почти невозможно.
— Когда она узнала, что может жить в замке только будучи вдовой… О, она была в ярости. Леди Фоули-Штоттен родилась на Окраинах, но уехала задолго до того, как смогла проникнуться и полюбить наш суровый, но прекрасный край. Я не могу сказать, что она или ее мужчина желали мне смерти. Но однажды кто-то ударил меня клинком и столкнул с башни.
Кристоф обнял меня. Крепко-крепко, но я все равно не позволила себе проронить ни единой слезы. Это не то, что может заставить меня плакать. С тех пор я стала сильнее, и уже не рыдаю. Просто однажды моя дорога приведет меня к тому, кто это сделал. И, может быть, я заплачу после этой встречи.
Утро принесло нам Драконью Жрицу. А уже она принесла крошечный фиал. Оная занимательная вещица была завернута в салфетку, которую жрица демонстративно уронила и, буркнув нечто вроде: "Слуги приберут", ногой задвинула под кресло. Не понять, что там, внутри, что-то интересное и важное было невозможно. А потому, все то время, что она пыталась с нами говорить, мы все ерзали и косились на кресло. Гамильтон даже перелег поближе.
— Оставлю вам бумаги, — со вздохом произнесла леди Илзерран, — воспользуйтесь этим с умом.
Едва лишь за Драконьей Жрицей захлопнулась дверь, как мы начали ерзать в два раза активнее. Вот только… Явно же наблюдение за невестами вновь восстановлено! Иначе бы леди Илзерран не разбрасывалась загадочным мусором!