«Но поворчать-то я обязана же?», подумала я и подмигнула обернувшемуся на меня псу. Только дернул ухом и ускорил шаг.
Милтон спал в окружении россыпи драгоценностей. И это при том, что сама сокровищница была больше похожа на склад — стеллажи со скучными сундуками и непонятными подписями, вроде «Встр.н. Албрскп-63. ДрКнз».
— Ваш казначей это заучивает? — я щелкнула пальцем по Алб-63.
Кристоф обернулся, бросил короткий взгляд и улыбнулся:
— Гласные убраны для краткости. Встреча на Албарской переправе шестьдесят три года назад. Дары князя. Забираем малыша — он не проснется, пока не покинет охранную зону.
— Он пытался вскрыть это, — Гамильтон кивнул на плоскую деревянную шкатулку, на которой лежал молодой бассет.
— Да уж вижу, — хмыкнул Кристоф и ногой закинул под стеллаж погнутый венец.
Я взяла Милтона на руки, а Правитель поднял шкатулку. Легко ее открыв, он показал нам ее пустое нутро:
— Бархат примят так, будто здесь долгое время лежал клинок.
— Вот я и говорю, иногда щенки берут след и идут в обратную сторону, — глубокомысленно изрек Гамильтон. — Кому-то будет страшно стыдно.
А я почему-то подумала, что у Милтона наверняка были причины пойти в обратную сторону.
— Вы можете забрать коробку? — спросила я. — Закрыть ее и забрать. Мне кажется, Милтон хотел обнюхать бархат. Он молод, но не глуп. И уже опытен.
— Тоже верно, — Гамильтон зевнул, — но не подколоть я не смогу, увольте. Подколы — основа наших родственных уз!
Кристоф вновь открыл портал и мы вернулись в его кабинет. Милтон на моих руках заворочался, сладко зевнул, показывая черное нёбо и проснулся. Спрыгнув на пол, он потряс головой и, топнув передней лапой, грозно спросил:
— Шкатулку забрали?
— Перед тобой человечий Правитель, — буркнул Гамильтон.
Милтон тут же изобразил что-то вроде парадного приветствия — встал на задние лапы, прижал переднюю левую к груди и поклонился так низко, что уши по полу мазнули.
— Шкатулку-то мы взяли, — продолжил мой компаньон, — но мне горестно от того, что с тобой приключилась щенячья ошибка.
Если бы собаки могли краснеть, то Милтон бы побагровел. У него даже уши встали почти вертикально, но! Но он не мог в открытую возражать старшему псу. Да еще и Генералу, герою войны с кошачьим миром-сателлитом.
— Ладно, — Гамильтон встряхнулся, — что-то я перегнул.
Милтон, довольно пофыркивая, приземлил на ковер пушистую попу и тут мой компаньон продолжил:
— Нельзя так с детьми. Мина сделает для тебя мясную дорожку, выложит пару метров фаршем и мы повторим все…
Молодой бассет горестно взвыл, а Гамильтон расхохотался: