Ведь, как выяснилось, мне уже дважды довелось встретится с нашим Правителем! Один раз я обозвала его нехорошим прозвищем, которое бродит в народе. А второй и вовсе выкинула в Иль-доратан! А еще он сотворил для меня туфли, которые до сих не стали тряпочками. И он… Он волновал меня.
Нет-нет, не как мужчина. Я еще помню то дурацкое истерично-безумное чувство, что заставляло меня едва ли не преследовать того пятикурсника. Стараясь обратить на себя его внимание, я, возможно, немного перегнула палку. Но в любом случае, кто бы что ни говорил, а моей вины в его заикании нет!
В комнате я коротко обрисовала друзьям сложившуюся ситуацию и… Они не удивились?!
— Ты прости, конечно, — Тина улыбнулась и развела руками, — но чего ты хотела?
Марон согласно кивнул и добавил:
— У тебя вообще история знакомства с семьей Рентийских так себе.
— Во-первых, с экс-Правителем я не знакома, — запротестовала я.
— Но познакомишься, — Тина хихикнула, — будь, на всякий случай, вежлива со стариками. А то мало ли!
— Но-но, я уважаю чужие седины, — я погрозила подруге пальцем.
И вздрогнула от требовательного стука в дверь:
— Леди Фоули-Штоттен, на выход!
— С вещами? — с интересом спросила я, но никто не ответил.
— Если что, ври, что деньги уже потрачены, — прошипела мне в спину Тина.
— Да-да, — поддакнул Марон, — тряси платьями и говори, что еще должна осталась!
Поперхнувшись смешком, я выскочила за дверь. Бояться встречи с Правителем глупо — сразу ничего не случилось, значит уже и не случится.
И все бы ничего, если б леди Илзерран не поставила меня рядышком с той тщедушной сестричкой.
— Посмотрите направо. С сего дня и до самого конца вашего пребывания на отборе, — с невыносимым пафосом произнесла драконья жрица, — именно эти глаза с сочувствием и добросердечием будут следить за вами через особые кристаллы. Именно эти достойнейшие сестры будут внимательно наблюдать за тем, чтобы вы не нарушали правил.
Затем жрица замолчала, кашлянула и уже не так пафосно оповестила нас, что единственные места, где мы остаемся наедине с собой — ванный комплекс и гардеробная.
— Может не стоило хлопать дверью перед моим носом? — едко спросила милая с виду сестра.
На что я только фыркнула и одними губами ответила:
— Ты будешь сильно удивлена, сестричка.
Затем нас заставили склонить головы для благословения. И доставшаяся мне «сочувственная и добросердечная» Божья Сестра так старательно выполняла свою миссию, что выдернула у меня пару волосинок.
Интересно, если попросить Гамильтона сожрать ее туфли, он попросит сырный соус или откажется?