Зато удалось посмотреть, как это все должно было быть — Правитель встает перед крылатой невестой, улыбается. Та краснеет, бледнеет, оседает в реверансе, а после представляется. Правитель говорит, что очень польщен тем, что такая достойная леди согласилась принять участие в отборе невест. И так двадцать пять раз. Но меня, после всех этих раз, мучил один вопрос. А как же я?! Почему он моим присутствием не польщен?!
«С другой стороны, все были вынуждены представиться, а меня он по имени позвал», подумала я и чуть приосанилась.
После знакомства, Правитель пригласил нас в сад, где накрыты столы со сладостями. Ох, не жалеет он нас, не жалеет. Призвать пчелу и подсунуть ее к лицу конкурентки — не надоевшая обыденность, а золотая классика!
Уже в саду выяснилось, что Правитель у нас совсем не дурак. Или у него есть толковый советник, что тоже может быть. Но, в любом случае, над столами парили маго-идентификаторы. Каждая неосторожная искра магии будет отслежена, а виновница отмечена блёстками. Или не блёстками — тут уже все зависит от фантазии мага.
— От вашего поведения зависит то, с какого этапа вы уйдете и какие украшения принесете в семью, — змеёй прошипела сестра Мирта.
— Я сирота, — с должным количеством скорби ответила я.
— Не может быть, — сощурилась сестра, — у вас есть мать и отчим.
— О, мы не родственники, — отмахнулась я и нацелилась на тарталетку с лососевым паштетом.
Но едва лишь я протянула руку, как из ближайших кустов раздался полный боли и страданий вздох. Надрывный, с протяжным «Ы-ы-ых», он был мне до ужаса знаком.
Ну конечно, видимо, у лососевого паштета отменное качество. Иначе Гамильтон не позволил бы себя обнаружить. Но… Что делать-то? Левитировать ему пару тарталеток? Так меня обсыплет блёстками, и ведь не докажу, что просто собаку подкарм…
Стоп. Я же — чудовище, верно?
Задорно улыбнувшись побледневшей Мирте, я взяла весь поднос и уверенно пошла к кустам. Кусты тряслись от предвкушения так, что с них начали облетать молоденькие клейкие листочки.
Через минуту я уже поставила опустевший, отполированный и блестящий поднос на место. И, как на заказ, мимо прошествовал донельзя гордый слуга с пирамидкой бокалов.
— Это белое Руарданское? — спросила я.
— Нет, миледи, — с искренним сожалением произнес молодой мужчина, — это фруктовое вино с острова Цветов.
— Нет, я такое не пью, — четко раздалось из кустов.
А после пошел такой треск, будто сквозь розы продирается лошадь.
— Мой компаньон увеличил свой размер, чтобы в полной мере насладиться тарталетками, — пояснила я удивленному слуге.