— Рано, — сонно проворчал он, — рано.
Фыркнув, я провалилась в короткий сон без сновидений, чтобы встать уже через три часа. Увы, отбор начался и больше не получится отсиживаться в своих покоях!
Но, как выяснилось, я зря настраивала будильные чары — одновременно с ними в комнату влетела леди Илзерран. Она бросила на кофейный столик увесистый холщовый мешок и умчалась, левитируя еще несколько десятков таких же.
— Никуда не выходить!
В мешке обнаружился каравай белого хлеба и круг чесночной колбасы.
— Я это все, конечно, люблю, — задумчиво произнесла я, — но, кажется, от невесты не должен исходить колбасно-чесночный дух?
— На тебе крест поставили, — прочавкала Тина и выразительно повращала глазами.
— Я догадалась, — в тон ей отозвалась я.
Понятно, что это все последствия ночных шалостей щенков. Но… чеснок, серьезно?
А паника, тем временем, нарастала. К нам забежала Эйра и, сверкая глазами, поделилась подслушанным — неизвестный вандал уничтожил кухню и украл государственный флаг, украшавший площадку центральной лестницы. В процессе хищения флага пострадал портрет экс-Правителя страны.
— Рама расколота, — возбужденно шептала оборотница, — и четыре рваные полосы через все полотно!
Я нервно кашлянула:
— Какой кошмар.
— Да-а, — протянула Эйра, — эх, если бы мы вчера не сидели у тебя, то могли бы что-нибудь увидеть!
— И получить четыре полосы через все полотно, — возмутился Марон, — если вандал не пожалел портрет и флаг, то нас и вовсе мог уничтожить.
Тина же, побледнев, явно представляла себе кострище. Я же была абсолютно спокойна. Было бы нас за что казнить-изгонять, уже бы пришли и казнили, и изгнали. Или чихран бы собирать отправили.
— Может нас переселят в основной дворец? — размечталась Эйра, — там такие оружейные залы! А уж тренировочный полигон, м-м-м, мечта.
— Главное, чтобы отбор не отложили, а то зависнем в статусе недо-невест, — вздохнула я.
И оборотница поморщилась:
— Тебе тоже колбасу с чесноком принесли?
— Прости, — я смутилась.
— Да ничего, — она плечами пожала и аккуратно пересела. — Ничего.
Ушла Эйра так же быстро и неожиданно, как и пришла. Я в этом виню чесночный дух — тонкому обонянию оборотня, вероятно, было непросто это выдержать.
Через несколько минут из спальни вышел Гамильтон. Не могу сказать, что выглядел он так же превосходно, как и всегда, увы. Однако он мог ходить, зевать и…
— Сейчас бы бокал вина.
И требовать выпивки.
— Белое руарданское, — пафосно провозгласила я и выдернула из Безвременья плесневелый хлеб.
— Спасибо, — грустно сказал пес, — премного благодарен. Но, пожалуй, все-таки откажусь.