И он медленно опустился на пол, укладываясь точно по центру ковра. Так, чтобы никто не мог его обойти и чтобы все перешагивали.
— Извини, — смутилась я и вновь потянулась к Безвременью. — Вот, держи.
— Они лежали рядом? — подозрительно спросил приободрившийся пес, — я думал, Безвременье потому и Безвременье, что там нет времени. Но…
А я, тяжело вздохнув, призналась:
— Я его туда таким и засунула. Когда объявили внезапную проверку комнат в общежитии. Там где-то еще должен быть куриный скелетик и мышиный. У меня был план сотворить новую химеру, но проверка сбила все планы.
— А после проверки? — удивился пес и потребовал немедленно налить ему вина в бокал.
— А после я забыла.
Сотворив бокал, я взялась было за пробку, но Гамильтон, понурив голову, робко заметил, что он как бы не придирается, но почему у бокала ножка такая некрасивая?
В общем, удовлетворил его только пятый бокал.
— А трубочку? — обиженно спросил мой компаньон, а я, сдержанно улыбнувшись, сотворила ему требуемое и вежливо уведомила привереду:
— Если что-то не нравится, можешь свернуть себе ухо в трубочку и пить через него.
— Легко обидеть больного пса, — посетовал он и присосался к вину.
Я же думала о том, что стоило бы и правда открыть переход на рынок. И погуляем, и комнату проветрим, и провиантом запасемся. Сухомяткой питаться неохота, но если грамотно подойти к вопросу, то в парке можно сварить походную кашу. Я видела как обрезают кусты, значит, будет что зачаровать на долгое горение.
Но моим осторожным планам не дано было свершиться. В дверь, без стука, вломилась сестра Мирта и, зло сверкая глазами, сообщила:
— Я знаю, что это ваших рук дело! Немедленно идите и признайтесь!
— В чем? — удивилась я.
— В том, что это вы украли флаг и искалечили портрет.
— Не мы, — уверенно произнесла я.
Сестра Мирта обвела нас взглядом и запнулась на Гамильтоне:
— Он что, еще и пьет?!
— А что я, не человек что ли? — возмутился мой компаньон, — к тому же, это не абы что, а белое руарданское. Того самого урожая, если вы способны понять о чем я.
Сестра Мирта смутилась, а Гамильтон торжествующе усмехнулся. На его выразительной морде эта ухмылка смотрелась особенно обидно.
— Из-за вас все переезжают в закрытое крыло основного замка, — прошипела Божья сестра самым не божественным образом. — А оно, между прочим, закрыто с того самого момента, как умерла супруга экс-Правителя!
— С того самого момента, как экс-Правитель стал экс-Правителем, — занудным тоном поправила ее Тина, — потому что экс-Правитель дошел до того, что в покоях супруги поселил веселую девицу из столичного кабака. И дозволил ей носить платья почившей леди.