Именно с этой мыслью я открыла глаза, выпрямилась, усаживаясь на пятки. Слабость еще наполняла мое тело, но была не болезненной, необременительной. Словно я встала после болезни, но стала сильнее, получив иммунитет. От этой мысли даже улыбнулась, повернулась к парням и замерла.
Сэнд был белее снега, по его подбородку ползла алая дорожка из прокушенной губы. Бран стоял на коленях, с такой силой сжимая кулаки, что его кровь капала на траву. Им было плохо, и их не отпускало. Мне стало легче, но для них кошмар только начинался.
Я попыталась встать, но мою руку словно обожгло огнем. Причем сразу в двух местах. Кольцо Ти Лайата сжалось на пальце, предупреждая, чтобы я не двигалась. И я даже готова была послушаться, если бы в то же самое время мое запястье не подкинуло мне странное ощущение. На мгновение мне показалось, что тот браслет, который я достала из маминой шкатулки, все еще на мне. И он хочет, чтобы я собрала все свои силы и направилась к парням. Зачем? Не знаю, но чувство, что это необходимо, что без моей помощи может произойти нечто ужасное, никак не отпускало.
И я рискнула довериться интуиции, понимая, что могу сделать хуже.
Ближе ко мне находился Сэнд, поэтому поползла к нему.
Солнце светило так ярко, будто между ним и нами не было ничего — ни чуть тронутых зеленью деревьев, ни бескрайнего небесного свода. Я щурилась, а сияние становилось только ярче. И чем невыносимее становился свет, тем хуже выглядели парни. Из них уходили силы, таяла их магия. И никто ничего не мог сделать, ведь ведьминские ритуалы — это страшно, это опасно, это смертельно…
Я стиснула руку Сэнда. Крепко, надеясь согреть его своим теплом, передать часть своих сил, чтобы он пережил этот кошмар. Он же сильный! Он воин, боевой маг, самый сильный и смелый из тех, кого я знаю. У него есть любимая, девушка, которую он мечтает назвать своей женой. Так для чего ему умирать так глупо, если впереди еще столько всего неизведанного, важного и нужного?
Мое запястье горело, будто обвитое раскаленным жгутом. Моя магия — такая непокорная, бунтующая, непослушная — стремилась вырваться. Но не для того, чтобы навредить. Она шептала что-то непонятное, но я не слышала, потому что это было так чудно и необычно, что поверить в такое было невозможно.
Я — боевой маг Огня. Мой дядя, моя мама — боевые маги. Это родовой дар, подтвержденный печатью. Так почему я чувствую в себе то, чего не может быть?
— Лета? — хриплый голос, взгляд, в котором видны отголоски боли.
Но живой Сэнд, которому больше ничего не угрожает.
Качнула головой, чувствуя опустошающую слабость во всем теле. Еще не все, еще Бран, который без меня не справится. С отзвуками ведьминской магии бороться легче, но не тем, кто чувствует это впервые. А я… Я откуда-то знаю о ней слишком много.