Крупные соленые капли срываются с ресниц и летят вниз. Одна из них попадает на тест — так и замирает росинкой четко поверх двух полосок.
— Не против, — лгу я, едва сдерживая горький всхлип. — Нет, я… не приеду, — сжимаю в руке телефон лихорадочно. — У меня сессия. Ладно, пока, мам, мне заниматься пора, — спешу попрощаться, потому что поддержку здесь явно не найду.
Я окончательно убедилась, что осталась один на один со своей проблемой. И обратиться за помощью мне не к кому больше.
Сминаю тест-полоску в руке, до боли стискивая кулак. Упираюсь в него лбом — и срываюсь в рыдания. Плечи содрогаются, в горле будто ком застрял, а в груди пожар полыхает.
— Злат, ты чего там застряла? — стучит в тонкую деревянную дверь подруга. — В порядке?
С ней тоже «радостной новостью» делиться не собираюсь. Дико боюсь, что информация каким-то образом разнесется по институту. Еще не дай бог Максиму этого ребенка припишут.
— Да, сейчас, — пытаюсь выкрикнуть как можно бодрее.
Сама же нос яростно тру тыльной стороной ладони. Разжимаю кулак, в миллионный раз смотрю на тест, но полоски по-прежнему на месте. Смываю его в унитаз. Уничтожаю улику.
Впрочем, через некоторое время мое положение будет видно не вооруженным глазом.
Если только я не исправлю ошибку…
Позже…
— Я хочу сделать аборт, — выпаливаю на одном выдохе.
Опускаюсь на стул напротив врача-гинеколога, медкарту свою отдаю. Действую быстро и рвано, чтобы не передумать. Я все решила.
— Хм… — доктор Береснева опускает взгляд, губы в одну линию сжимает. — Кхм… — откашливается, изучая результаты моих анализов. — Сколько вам лет?
— Восемнадцать, — сипло отвечаю, потеряв весь запал.
Боюсь в глаза доктору смотреть. Стыдно. Нервно заламываю пальцы, впившись взглядом в поцарапанную поверхность стола.
«Якобы учиться едет, а сама привезет в подоле. Чего от такой пигалицы еще ожидать», - острым ножом врезается в мозг фраза отчима. Которая стала моим проклятием.
— Молоденькая совсем… — произносит врач с легким оттенком сочувствия. — Группа крови третья отрицательная, — хмурит брови. — А у отца ребенка какая?
— Не знаю, — признаюсь тихо. И мрачнею. — Нет никакого отца. Я одна.
Случайный незнакомец даже не вспомнит меня, а я… заставлю себя забыть. Как только… сделаю аборт.
Почему так больно? Почему так сильно ненавижу себя в этот момент?
— Проходите, — Береснева указывает рукой на дверь соседнего кабинета. — Раздевайтесь по пояс и ложитесь на кушетку, — делает какие-то пометки в моей карте.
Вот и все. Сейчас эта милая на вид женщина убьет моего нерожденного ребенка…