— Куда-то собираетесь? — поинтересовалась детектив, приближаясь к семье.
Три пары глаз вперились в Александру с заметным удивлением. Но страха, как она не пыталась разглядеть, не обнаружила.
— Я тут привела следователя по делу вашей подруги, а вы уезжаете, — произнесла она с преувеличенным сожалением. — Может, повремените с поездкой?
— Вы что-то… нашли? — дрожащим голосом уточнила Ника, хватаясь за руку мужа. Со стороны казалось, будто она цепляется за него, как за соломинку, и это действительно было так, но причина спасения детективом была понята неверно.
— Сдавайтесь, Нильская. Мы всё знаем, — велела она, глядя на бледнеющую Нику.
«Сейчас… я узнаю правду о смерти моей… Ларочки…» — на самом деле подумала та, прижимаясь к супругу всем телом.
— Забирайте вещи и пройдёмте в квартиру. Нам есть о чём поговорить, — Александра повернулась к Ивану. — А вы были правы насчёт них, уважаемый следователь. Правы во всём.
* * *
Что это «всё» оставалось для подозреваемых тайной, но опасения у них возникли разные. Раиса Павловна боялась, что узнали про измену мужа и почти не сомневалась: его похождения открыли дорогу к соседям, а раз детектив привела следователя, нашлось что-то страшное. Манина не могла разобраться с обуревающими её чувствами и понять, чего же она больше страшится: того, что нашли или того, как именно это произошло? Не обвинят ли и её в чём-то? Она ведь знала о связях мужа на стороне и молчала.
А как на правду отреагирует её Ника? Закроется, отвернётся? Поймёт ли причину, по которой мама молчала? Не возненавидит ли горячо любимого отца? И что, если возненавидит родную мать?
Раиса Павловна виновато, украдкой взглянула на дочь.
Вероника боялась услышать правду. Боялась узнать о последних мгновениях лучшей подруги, о связи её смерти с папиной, о том, что именно произошло два года назад. Ника боялась, что в случившемся обвинят её, Нику. Она знала секрет Ларки и догадывалась о том, что скрывает папа. Знала, но боялась рассказать маме, признаться детективу. Она всё испортила. И не остановила подругу. Отпустила её, хотя сердцем чуяла беду.
Ника опустила глаза вниз — она не могла ни на кого смотреть. Ей было стыдно. Тяжело. Больно и очень страшно.
Максим понятия не имел, о чём узнала детектив и при чём здесь следователь, но ему было страшно. Если о его семье узнали, то какие ждут последствия? Не начнётся ли повторное расследование, не придётся ли окунуться в позабытый кошмар? Он не хотел, чтобы его снова связывали с братом или дедом. Не хотел, но понимал, что родство никуда не спрятать. Нельзя вычеркнуть гены и сделать вид, будто всё хорошо. По крайней мере, не для его сердца.