— А ты понимаешь? — продолжал злиться Иван. — Договаривались же, ты туда без меня не поедешь. Это опасно! Но ты поехала и даже не отрицаешь!
— Да, поехала, — скрестила руки на груди, занимая оборонительную позицию. — А надо было срывать тебя с места? Или ждать, когда закончится рабочий день? Или притворяться, будто у нас есть время на выбор подходящего момента? Бриз! Ты не мог поехать, а я могла! Хватит!
Вздохнул, понимая, Сашу не переспорить. Да и не хотелось ему. Без толку. Он не хотел с ней ругаться — лишь сказать, что беспокоился. Но эмоции вышли из-под контроля.
— Не надо относиться ко мне, будто я несмышлёная школьница, — произнесла она, сбавляя обороты и уничтожая крикливое восклицание в голосе. — Не теряй доверие ко мне, Ваня. Я знаю, что делаю.
— Хорошо, — безнадёжный вздох и новые объятья. — Я волновался, Пуля. Просто пойми, я волновался.
Замолчали, борясь с собственными чувствами. Они и раньше замечали притяжение друг к другу, но продолжали произносить слова, испытывая противоположное сказанному. Но после совместного отпуска что-то кардинально изменилось. Это что-то билось в сердцах.
Александра первой отошла от друга и, скрывая смущённое волнение, словно была маленькой влюблённой девчонкой, заметила:
— Между прочим, пока мы тут эмоционируем, кто-то может снова играть в «Соседей».
— Ты всё-таки разузнала информацию.
— А ты сомневался?
Обменялись сведениями. Поделиться было чем. Иван сообщил о профессоре и его эксперименте с Караэсом. Рассказал о том, что хорошо знакомая ей журналистка Алиса Сафьялова может помочь. Александра поведала о разговоре с Викторовым и о ниточках, ведущих к Нильским, Маниной и Фурским. Не забыла упомянуть и того, кто позвонил в колокольчик. Это была Агнецкая.
Затем, расписав факты и догадки цветом на бумаге, Саша набрала номер Сафьяловой, чтобы узнать побольше об эксперименте, а Ваня позвонил знакомому следователя Колосова. Тому самому, что присутствовал в «Жар-птице» во время смерти Манина Давида Альбертовича.
А в это самое время Третий шёл мимо дома Вероники. Снова. Его туда будто магнитом тянуло, сам он предпочитал называть это зовом сердца. Сердца, горящего любовью.
Третий стоял под окном, не догадываясь о том, что та, кого он принял за Лару, вот-вот выйдет из подъезда. Он бы увидел её. Возможно, даже рискнул подойти. Но позвонила Ася, и Третий, привыкший к жене-прикрытию, отвлёкся, отвернулся от своей вожделенной цели. Ответил на вызов.
— Что случилось?
— Ничего. Ты давно ушёл, а я суп сварила. Наваристый. Ароматный. Приходи. Я не хочу есть в одиночестве.