Лилия довольно расхохоталась:
— А мне твоё разрешение не требуется! Я что знаю, то и говорю! Никому-то ты в нашем Ноксе не нужна. Небось в столицу намылилась? Давай! Там-то всяких девок на потеху подбирают!
Это было невыносимо. Я никогда не чувствовала себя так, будто меня прилюдно облили помоями. Даже когда я узнала о предательстве Альберта, даже тогда мне не было так больно и плохо. А осознание того, что эту боль мне причиняет необразованная торговка, первая сплетница Нокса, у которой ни вкуса, ни чувства меры никогда не было, породило сильную злость. Я скомкала газету и бросила в лицо Лилии. А что произошло потом, толком не поняла. Лежавший на столе дамский роман вдруг объяло сильным пламенем, и от книги за считанные секунды остался лишь пепел. Но пламя не погасло, а продолжало бушевать, уничтожая на глазах столик в купе.
Громкий визг Лилии вывел меня из оцепенения. Я отвела глаза от пламени и уставилась на попутчицу. Она завизжала громче прежнего и с криком: «Убивают!», выскочила из купе. В тот же миг в распахнутую дверь заглянул проводник и, охнув, крикнул:
— Пожар! Горим!
Уже в следующее мгновение в купе протиснулся другой мужчина и вылил на пылающий стол графин воды. Я на все происходящее смотрела, словно сквозь пелену. В голове до сих пор звучал противный голос Лилии, и её гаденький смех.
Вывело меня из этого состояния похлопывание по щекам. Я вдохнула, проморгалась и уставилась на лицо светловолосого молодого мужчины, который и привел меня в чувство таким бесцеремонным способом. Он щупал пульс, заглядывал мне в глаза, обернувшись на мгновение, приказал подать воды и потом сунул мне под нос стакан. Я отвела стакан в сторону и спросила:
— Что это?
— Всего лишь вода. Выпейте.
— Но я не хочу пить.
— Сделайте хотя бы глоток. Это поможет.
Я всё-таки исполнила требуемое и действительно ощутила, как паровой котел, кипящий внутри меня, понемногу остывает.
За пределами купе вновь раздались вопли Лилии, и светловолосый незнакомец предупреждающим жестом сжал мои ладони:
— Спокойно. Не стоит так реагировать.
А торговка кому-то жаловалась плаксивым голосом:
— Она психичка! Хотела сжечь меня! Это покушение на убийство! Её надо изолировать от нормальных людей!
Густой бас равнодушно — устало ответил:
— Разберемся.
В купе протиснулся представитель транспортной инспекции. От его сурового взгляда и крупного телосложения захотелось поежиться.
— Инспектор Сонкинс. Ваши документы.
Пока я доставала из ридикюля требуемое, инспектор изучал документы незнакомца, которые тот достал из внутреннего кармана пиджака.