Ами смотрела на меня так серьезно, глаза Барна полыхали такой убедительной яростью, что я не удержался.
— Вы узнали про мою пьянку с местными? — я тяжело вздохнул.
— Да хватит придуриваться! Что с тобой? Для тебя это все игры? — Ами врезала кулаком по столу, и окутывающие ее руку щиты рассекли каменную плиту, словно та была сделана из масла. Кажется, я определенно чего-то не знаю о последних событиях.
— Наверно, ты права, возможно, где-то я перегнул палку, — я посмотрел в лицо принцессы, и на мгновение мы будто снова очутились на орбите родины маури. Впрочем, нет, мне все это только показалось. Девушка может превратиться в холодную стерву, жадную до силы и власти, а вот стерва обратно в девушку — это уже сказки. — Мне показалось, что наш разговор больше похож на пустую трату времени, а мне бы хотелось использовать каждую секунду петли ради настоящего дела. Может быть, расскажете, что случилось?
— Расскажем, — Ами кивнула. — Тем более что это напрямую связано с третьим фактом, который ты утаил. С тем, как ты устроил допрос послу Амину с помощью специального оборудования рода Панарианов. Алесс передал нам результаты твоей проверки…
— Знаешь, почему зи-илот боится меня? — молчавший до этого Барн подался вперед.
Интересно. Я на самом деле не был настолько наивен, чтобы думать, будто хоть один из столь явных фактов ускользнет от этой четверки. А вот узнать, что моим коллегам по Совету покажется самым важным — вот это уже могло сказать о многом. Как и то, что владыка Тервина и не думал скрывать тайну такого особого отношения посла к нему.
— Почему? — спросил я.
— Потому что у нас завелись сепаратисты, — холодно начал Барн. — Ты занимался флотом, поэтому не в курсе. Но в первый день петли, через десять часов от начала петли, сектор Пивот решил объявить о том, что выходит из Союза. Вот я и слетал к ним. Один, ведь для жалкой окраинной республики, состоящей всего из семи миров, моего флагмана было более чем достаточно. Я стер их планеты в порошок, предварительно захватив их лидеров в петлю, чтобы те в следующий раз рассказали своим, что их ждет, если они продолжат творить глупости. И почему-то нашего конусоголового друга мой рациональный подход чрезвычайно испугал.
Барн изобразил кривую усмешку, наблюдая за моей реакцией, которую я постарался сдержать внутри. Тем более что не услышал сейчас ничего удивительного. О том, что владыка Тервина не боится бить яйца ради яичницы, я знал всегда. Уничтоженные миры — это, конечно, не особо приятно. Но я сам видел последний закат Земли от самых разных бомбардировок не один раз. Внутри петли это совсем не так страшно, как в обычной реальности. Тем более что Барн — и это удивительно — в итоге выбрал довольно мирную стратегию. Дал сектору Пивот еще один шанс… Что еще? Реакция Амина, почему он был в ужасе? Тут может быть много объяснений, но я бы поставил на то, что мой конусоголовый приятель увидел очередное изменение истории. Вот единственное, что могло его так пронять. И если сектор в рамках общего потока действительно должен был отделиться, а Барн его удержал — что ж, вот и причина для страха. Барн — разрушитель истории в его самом первобытном проявлении.