Значит, все-таки военный, и мне просто показалось… Видимо, я настолько пристально вглядывался в Эблиу, пытаясь увидеть на нем еще хоть что-то изумрудного цвета, что он громко и заливисто расхохотался.
— Думаете, я нарушу клятву? Вы же сами знаете, что меня в этом случае ждет. Метка предателя в ауре, которую не смыть никакими петлями, и это меньшее из зол… Нет, можете мне доверять, лорд Мак.
— Хорошо, — я кивнул. — Но у меня к тебе еще вопрос, Эблиу. Ты когда-нибудь сталкивался с темпоральными отходами?
Было наивно рассчитывать, что случайный пленник сможет ответить на столь важный вопрос. Но его глаза…
— Не доводилось, — широко улыбнувшись, ответил тодолиец, а потом неожиданно добавил. — Насколько мне известно, при использовании временных петель они не образуются. Хотя есть теория, что чем длиннее шаг петли, тем их просто меньше. А если шаг короткий, то темпоральные отходы вполне можно засечь…
Обалдеть! Неужели я ткнул пальцем в небо и вот так легко получил результат? Как такое возможно? Взгляд невольно скользнул вверх, туда, где находился капитанский мостик и где сейчас в своем кресле уже наверняка вольготно расположился посол Амин. Или это просто его подарок, подсказка для меня? Но с чего такое отношение? Эх, поговорить бы с ним по душам!
— Короткий насколько? — я вернулся к разговору с тодолийцем.
— А вот этого не могу знать, — пожал плечами Эблиу. — Когда я служил пилотом и командиром, использовался стандартный шаг — одна неделя.
Я еще минут десять пытался выяснить у зеленоглазого новые подробности, но увы, на этом его полезные знания закончились.
— Спасибо, Эблиу, ты свободен, — я кивнул тодолийцу, и он, все еще улыбаясь, принялся ждать баталера.
Я же продолжил общение по душам, надеясь на новые интересные ответы. Увы, выжившие зи-илоты оказались своеобразными копиями Сальмека — безбашенные храбрецы, рубаха-парни, но, прямо скажем, не гении. И единственное, что они мне сказали — это свое мнение о том, что история, конечно, велика, но и с реальностью они иногда не против побороться. Потом пришел черед руканов. И каждый — каждый! — из них предложил мне в процессе купить у них сначала рецепт вонта, а потом, сразу же, распальцовки от похмелья. И, кажется, я сумел их удивить, сам между делом продемонстрировав эту технику.
Раса головоногих называлась дарзуны. И, кстати, их так прозвали не потому, что у них на головах росли ноги, а потому что не было тел. В смысле нижние конечности переходили прямо в шею, и это придавало жителям далекого окраинного мира залихватский и немного придурковатый вид. Собственно, они и жабы — или, как их правильно называли, двакроны — оказались бандой самых настоящих уголовников. Я даже на мгновение засомневался, стоит ли отпускать подобных экземпляров к обычным бойцам. Все-таки спасение жизней спасением жизней, но это обычным десантникам потом придется жить с этой вольницей. Не подкладываю ли я им свинью? Вернее, жабу… С другой стороны, печати сильны. А если кто-то из новичков попробует качать права, уверен, вели хватит сил и умения поставить их на место.