И я, с чувством выполненного перед сокровищами долга, развернулся и решил направиться в сторону рыбацкого поселения. Деревушка находилась совсем неподалёку. Помахивая в такт шагам топором, я бодро зашагал в её сторону. Все остальные вещи, вроде пистолей и другого железа, были при мне, оттягивая пояс ощутимым весом.
Судя по обстановке, пора уже заняться многоствольной импровизацией данного огнестрельного инструмента. Но нужна мастерская и лаборатория, да и техники всякие. Не я же это буду делать? Я только могу придумать, рассказать, ещё по мелочи что-нибудь и всё. Всё остальное должны реализовать мастера-оружейники…
Пока я дошёл до деревни, весь вспотел, как скотина, соответственно, в ней я показался уже злой и раздраженный.
— Есть что пожрать? — заорал я на первую попавшуюся мне женщину. Та присела от страха. Она стояла и дрожала, глядя расширившимися от страха зрачками на мой лабрис, который я крутил в руках, временами спиливая лезвием ноготь на большом пальце.
— А вы заплатите?
Порывшись в кошеле, где у меня помещалась медная мелочь, я выудил оттуда горсть разных мараведи, зибельгрошей, су и прочих фельсов, и бросил их женщине.
При виде денег она отмерла и ловко стала их собирать, буквально подхватывая в воздухе. Вот оно мастерство!
— Что сеньору угодно? — поклонившись, спросила она у меня по-итальянски.
— Я испанец, — сразу же предупредил я её.
— Да-да, — и она на ломаном испанском повторила тот же самый вопрос, который я и так понял с первого раза.
— Еда и ночлег на трое суток. Еда должна быть хорошей и вкусной, а хижина — пустой и чистой. Плачу реалами, убивать никого не буду, за рассказ о городе и его альканде заплачу отдельно. Всё понятно?
Женщина кивнула.
— Ну, тогда беги, я пока подожду. И вина найдите, которое получше, только не вашей местной кислятины.
Сам же я неторопливо направился к берегу моря, чтобы проинспектировать плавсредства. Что же? Оказывается, всё не просто плохо, а очень плохо. Эти дырявые корыта и паруса, похожие на истёртое годами полотенце, явно ничем не смогут мне помочь.
Придётся, как и прежде, заниматься благотворительностью. А шо делать? Надо же и людям помочь, и себе! По-другому никак… Вернувшись в деревню, я обнаружил чисто выметенною хижину и накрытый деревянный стол. Ужин был неприхотлив. На первое — жареная рыба, на второе — жареная рыба, на третье — жареное пиво, то есть напиток, больше похожий на пиво, чем на вино.
Но, чем богаты, тем и рады. Отсыпав хозяевам талеров, я послал их на… То есть в город, закупиться всем необходимым для моего питания. А чтобы меня так нагло не обманывали, великодушно разрешил оставить сдачу себе.