Я подошел ближе и бесстрашного коснулся холодного носа и смелее принялся гладить его лоб. Мне почему-то казалось, что мертвая лошадь, выглядит гораздо симпатичнее чем живая. Она спокойная, послушная, не пытается тебя укусить или сожрать, как это делал еще живой единорог, мерзкая, рогатая тварь, от одних воспоминаний о Единороге, по мне пробежала дрожь давно пережитого страха.
Внимание, вы подтвердили получение не боевого питомца!
Ездовой скакун породы, Лекийского длинногрива. Эта парода отличается изрядной выносливостью, и терпением к лишениям, а о спокойном характере даже ходят легенды. Но не стоит забывать, что это живое существо, требующее определенного ухода, оно любит отборный корм и чистую воду.
Ага, мяса пожрет, и попьет воды из землицы прохладной! Так, где оно, немного порыскав глазами по обстановке конюшни нашел искомое, и принялся одевать на скакуна сбрую и седло. Самостоятельно это делать было сложно, столько ремешков, и какие из них стоит затягивать потуже, а какие нет я не знал. Но да ладно, зомби коню на такие мелочи должен плевать с высокой колокольни. Основная трудность была в брюхе коня, разорванное, раздутое, свисающие потроха мешали затягивать ремни, выпадали длинные черви, заставляя меня брезгливо отстраняться, и после краткого отдыха, идти на новый заход. Отступив назад, я критически осмотрел свою работу, и не заметив больших косяков, отправил лошадь на консервацию. В отличие от зомби, которые почти самостоятельно зарывались в землю, скакун, медленно тонул, словно находился в трясине.
Как оказалось лес кипел жизнью, многочисленные игроки, неписи, из остатков войск Гретонии, возводили лагеря, и, кажется, здесь намечалось нечто крупное. Так как Скальдорн пал, фронт следует двигать дальше, а не терять время, на окончательное захоронение трупов. Места стоянок и крупные группы игроков, обходил стороной, чтобы не вызвать ненужных вопросов. Все же во время финальной части осады, я знатно примелькался и в мутном игроке, закутанном в рваный темный балахон, вполне могут узнать почти мини босса, который им всем знатно давал прикурить.
Я держал путь дальше, вглубь редкого леса, там был один из больших очагов сил смерти. Вначале я аккуратно приблизился к месту большой стоянки. Прячась в густых кустах, вел наблюдение за местом геноцида, так как по-другому увиденное, назвать просто не мог.
Десятки телег были разбиты, усыпаны телами женщин, детей, стариков. На всех виднелись ужасные раны, мечей, стрел, топоров. Страшная жестокость, в которой не было места даже для маленькой капельки милосердия. Телеги были полны скарба, собранного несчастными беженцами, бегущими из родного города. Печально, но война их не отпустила, отряд Гретонских псов устроил засаду и вырезал их всех. Я лежал в кустах еще минут десять, и только когда удостовериться что нахожусь здесь один, быстрым шагом направился к центру трагедии.