Вздыбившись и неотрывно шипя, кошка, устремив свое внимание на окно, пятилась назад.
У меня закрадывается нехорошее предчувствие. Не к добру это…
— Интересно девки пляшут, — протягиваю я, выглянув в окно.
— По четыре штуки вряд, — так же растягивая слова добавляет Борис.
— Тут уж скорее — бабки, — присоединяется Серега.
— А это вообще нормально? Ну, вдруг я просто не помню, а так все и должно быть? — ошарашено интересуется Вероника.
— Да что там? Как так? — места у окна больше не нет и Оксана безуспешно пытается рассмотреть происходящее.
— Трупы, например, особенно с дырой вместо головы, могут шевелиться и пытаться встать? — отвечает ей подруга.
Скрытая мешковиной немалых габаритов тушка бабуси то еле шевелится, то резко дергается и даже приподнимается немного. Еще слышится какое-то кряхтение.
— Только не зомби-апокалипсис! — подает голос, сидящий в сторонке, Кирилл, продолжая вырезать ножом навершие своего «посоха». По мне, эта заостренная палка, длинной не многим меньше двух метров, больше походит на копье. — Не люблю эту тему…
— А нас тут и не спрашивают, хотим того, али нет, — отвечает ему дед. — Мы, может, всю жизнь против «Системы» боролись, а теперь, засели в ней по самое нибалуй.
— Это ты о чем, дедушка? — интересуется Оксана.
— Шут его знает, сам не понял, — поясняет тот.
— А ну заткнулись все! Не на прогулку вышли! — неожиданно для себя, выдаю строгим голосом, как команду отдаю. Хм… А мне нравиться. Хорошо так прозвучало.
Все удивленно устремляют на меня свои взоры. Самое главное — умолкли. Значит слушаются. Хе-хе.
Резко разворачиваюсь и иду в сторону выхода, по пути подбирая свой топорик и палку.
— Пойду разберусь, — бросаю остальным.
Нужно скорее слинять, а то увидят нарастающее смущение на моем лице.
— Я с тобой, — Серега решает не оставаться в стороне.
Выхожу из дома. Следом воин и укротитель бешенных дворняг. И еще чей-то топот. Можно и потише ходить. От меня вот, такого громкого звука не доносится. Иду мягко, почти бесшумно. Это я даже не стараюсь, на автомате получается.
Вообще, чувствую себя уверенно. Нет ни волнения, ни чувства тревоги. Может, просто самомнение подскочило до небывалых высот, все-таки, двух насекомых-переростков единолично загасил, но, может, не в этом дело. Кем был и чем занимался до недавних событий, не помню.
Поворачиваю за угол строения и вижу интересную картину. Труп стоит уже в полный рост. Сверху накинута мешковина. Из под нее остаются видны узловатые ноги бабуси в тряпичных колготках.
— Каспер недоделанный, — вырывается из подсознания непонятное слово.