Не могу не согласиться, даже несмотря на приступ оскомины от этого его «моя дорогая». Так и хочется перефразировать Булгаковского Шарика и сказать, в каком месте находятся его «дорогие», но так мы можем препираться бесконечно. А сейчас нужен конструктив. И у лунника, как бы больно ни было это признавать, он есть.
— Во-вторых, - Коряга даже не пытается скрыть довольную улыбку, - ваше появление под руку с моим племянником можно легко объяснить обычным жестом вежливости. Мы с Ш’Иреном довольно близки, я доверяю ему как самому себе, и в том, что он оказал мне услугу и привез на вечер мою невесту, нет ничего необычного. А для нашей с вами репутации такой вариант наиболее безопасен. По крайней мере, он не допускает никаких разночтений - раз вы каким-то образом умудрились скрывать свои отношения даже от меня, значит, журналисты не смогут найти компромат.
У меня непроизвольно вырывается ироничный смешок.
Лунник недовольно шевелит бровями.
— Честное слово, Коряга, - я даже прикладываю ладонь к груди, - в этот раз получилось абсолютно непроизвольно.
— Понимаю, - он вынужден согласиться. - Для меня до сих пор загадка, что им двигало. И, черт подери, что за немыслимая глупость сподвигла вас закрутить шашни с юнцом. Затмение, Марго, он же… и в подметки вам не годится!
Шашни? Шашни?!
Я хватаю вилку со столика для завтраков и с наслаждением швыряю ее коряге в голову. Он, конечно, с легкостью уворачивается, но что бы там не мучило его лунную голову, мой «бросок» отзывается в нем очередным приступом боли. И я даже почти ему не сочувствую. Потому что… Да какого, собственно, черта?! Я не шестнадцатилетнего школьника соблазнила в подсобке лаборатории биологии, а двадцатисемилетнего молодого мужчину. И еще большой вопрос, кто из нас был в роли «соблазнителя»!
— Марго, не надо так больше. - Коряга корчит гримасу боли. - Я знаю, что мое откровение доставит вам массу удовольствия, но в данный момент я, скажем так, не в лучшей форме. А на предстоящей пресс-конференции мне предстоит выложиться на все сто, чтобы наше с вами алиби было максимально правдоподобным.
Я недолго размышляю над его словами. Ну а что, если он снова каким-то образом оказывается абсолютно прав? Не спорить же ради спора.
Лучше подумать о делах более насущных. Например, о том, что мое платье, хоть оно и дорогое и от уважаемого дизайнера, все равно помято. И вчера я была в нем. Вроде как по этикету не положено дважды, да еще и за такой короткий срок, щеголять в одинаковых туалетах.
— Что? - Боковым зрением замечаю вопросительный взгляд Коряги.