— Доброе утро, Нана. Я в порядке.
Осматриваюсь в поисках хоть чего-то, напоминающее зарядное устройство, но не вижу даже проводов от ночников на прикроватных тумбах. Мысленно плюю на все это и шагаю к двери, чтобы закрыть ее на защелку. Для верности энергично дергаю ручку, но она не поддается. Вот и славно, а то знаем мы этих «благородных лунников».
— И ты так спокойно об этом говоришь?! - возмущается сестра. - Мы с ног сбились, пытаясь выяснить, где ты и что с тобой! Я обзвонила все морги! Аврора носится по реанимациям! Жанна…
— … наябедничала, что я не пришла домой ночевать? - Закатываю глаза и мысленно считаю от десяти в обратную сторону.
Вот он - главный жирнющий минус моего почти_целибатного отношения к отношениям. Даже если звучит как каламбур. Когда на орбите у женщины нет ни одного видимого мужика, а вся ее жизнь - просто бесконечная череда одинаковых подъемов, бытовых забот и таких же одинаковых отбоев, все вокруг как-то забывают, что она - женщина, что ей тридцать пять и что она давно не должна отчитываться, почему не пришла после отбоя.
— Она волновалась! - продолжает вопить Нана. - Мы все волновались, Марго!
— То есть мои давно и глубоко замужние младшие сестры решили, что я слишком стара, чтобы иметь личную жизнь, о которой имею полное право не распространяться? - Я нарочно делаю ударение на слове «младшие», потому что до меня только сейчас доходит, что в последние годы вся моя жизнь фактически была посвящена их заботам, их отношениям и их детям. В итоге - вот это вот все.
— Ты все перекручиваешь, как всегда, - фыркает Нана.
Совсем как в те годы, когда обижалась на мои едкие высказывания в адрес ее, прости господи, лунника.
— Нет, ничего не перекручиваю. - Быстро стаскиваю платье через ноги, раздеваюсь и вприпрыжку несусь с телефоном в ванну. Если у меня в запасе всего пятнадцать минут, уж лучше потратить их на душ. Приятно пахнущая мылом женская кожа и чистые влажные волосы - лучшее «тональник» любой женщины.
— Ничего себе, - бормочу себе под нос, озираясь в огромной просторной ванной, выложенной розовым мрамором, отделанной золотой фурнитурой и ярко-алой сантехникой. - Тут места больше чем на картинге.
— Что? Марго, тебя плохо слышно? - Голос Наны становится глуше. - Ты где?
— Я там, где мне ничего не угрожает. - Нарочно отвечаю уклончиво, потому что только после пресс-конференции можно будет говорить о нас с Корягой более конкретно. Ну и еще потому, что возлагаю большие надежды на эту встречу с журналистами.
— Все, я наберу тебя вечером, - кричу уже из кабинку душа, на ходу намыливая голову. - Я правда в порядке.