— Даже если я понятия не имею, что такое каденс, все равно сказочно! — я взволновалась так, будто это случилось со мной.
— Ну, он-то на ста восьмидесяти бегает, хотя и роста немаленького, — новая для меня Анька показала сантиметров на десять выше своего. После небольшой паузы она спросила:
— А что ты? Замужем?
— Да, тоже итальяно веро, — я смутилась, ибо предчувствовала ее вопрос.
— Так ты нашла своего Леонардо?! — брови Энн сложились домиком.
Мне хотелось провалиться сквозь землю, спрятать подальше все неудачи, которые я встретила на своем пути, но язык был моим тайным врагом и не оставил времени на размышление:
— Нет. Вернее, да. Но он пропал.
— Это уже интересно. Слушай, а давай доберемся до Флоренции и засядем в каком-нибудь милом местечке. Расскажешь свою жизнь с того момента, как ты уехала к бабке.
И мы зашли в бар “Фрари делла Лоджа”, который станет нашим неизменным местом встречи по пятницам, и листали в памяти страницы школьных лет. Я напомнила ей одно наше нелепое детское приключение. Мы решили забраться на черешневое дерево нашего соседа и так увлеклись, что не заметили дядю Степу, который поджидал нас внизу в широких семейных трусах, резиновых сапогах, банданой пирата и винтовкой наготове. В ответ на наш громкий, заливной смех посетители бара бросили раздраженные взгляды и мы, извиняясь, смолкли. Но в какой-то момент подруга стала серьезной и, помешав коктейль трубочкой, спросила:
— А помнишь ту цыганку-бродяжку?
— Воровку, что назвала меня бандюгой? Как же забыть!
— До сих пор не пойму, как тебя угораздило? — она топила трубочкой ломтик апельсина в спритце и бросала на меня многозначительный вид.
Когда я забывала об этом случае в своей биографии, она мне освежала память.
Это случилось осенью, где-то в середине 80-х, в Ташкенте. Мы возвращались с Аней со школы домой по центральной улице города, которую в народе называли Бродвеем. За спиной болтались рюкзаки, мы шуршали первыми желтыми листьями и ели мороженое. Я крутила зонт в руках и громко смеялась над жестами подруги, которая пародировала физичку, пока не обратила внимания на двух цыганок, шедших прямо на нас, впереди которых вприпрыжку бежал чумазый мальчишка.
Подруга скомандовала мне:
— Тихо!
Не знаю, что ее насторожило, ибо она мало чего боялась. В отличие от меня.
— Подумаешь! — нарочито громко сказала я, все еще пребывая в дурашливом настроении. — Что они нам сделают?
Цыганки не сводили с нас глаз. Анька отвечала им дерзким взглядом, я же всерьез испугалась, ибо этим утром баба Нюра рассказала, что в нашем районе пропала десятилетняя девочка. Ушла в школу, да так и не вернулась.