Беата родом откуда-то из Сицилии, но уже много лет живет в нашем городе и помогает бабушке с тех самых пор, когда кондитерская еще только родилась в бабушкиной голове. Я поначалу обращалась к ней на “вы”, но она разъяснила мне, что для Италии это плохой тон и некоторые люди, особенно пожилые, могут даже обидеться.
— Тогда почему сама ко мне на “вы” обращаешься?
— Потому, что я уже слишком стара, чтобы переучиваться. И потом, я очень вас с бабушкой люблю! — твердо, но при этом с нежностью ответила она.
— И я тебя! — у меня больше не было родителей, но зато появились сразу две бабушки, и они такие разные.
Беата замечательная! Когда она передвигается, очень похожа на пончик, плавающий в кипящем масле. На темных, всегда собранных в объемный пучок волосах, по пряди белых волос с обеих сторон, а лучистые оливковые глаза проникают до самого нутра.
— Так что ты там делала в то воскресенье? Шпионила? — испытываю ее я, в надежде получить ответ.
— Нет, ей Богу, синьорина, — Беата продолжает помешивать деревянной лопаткой желтый крем на водяной бане. — Когда ваша бабушка мне позвонила, у меня не было сил даже с кровати подняться! — она ловко добавляла продукты маленькими, полными руками в тестомесилку и морщила лицо, словно ей лимон в рот положили. — Но как я могу ей отказать? Ну-ка, бросайте сюда апельсиновую цедру, — указала она на оранжевую массу в прозрачной миске.
— Как ты оказалась внутри с опущенной железной занавесью? — не понимала я, выполняя ее просьбу.
— Ну, есть у меня свой секретный ход, — и чуть тише добавила: — Нелегальный…
— Ничего себе! Я об этом даже не знала. Это где?
Беата не обратила внимания на мой вопрос, продолжая монолог:
— Присела отдохнуть, да так и уснула. Вот за этим самым столом, — указала она на металлический стол у стены, где стояли комбайн, электросито, над ним на полке стояли кастрюли, плошки, миски и другой инвентарь. — Пока молодой Массакра не напугал меня. Ну и мерзкий же у него голосок!
— И что же такого страшного он Леонардо сказал?
— А это я уже бабушке вашей доложила. Все до последнего слова.
— Не скажешь, значит?
— Вот научилась говорить на мою голову! — по ее выражению лица я поняла, что она мне ничего не собирается рассказывать.
Тем не менее, за эти восемь месяцев случилось не только это. Я похудела на пять килограмм, что легко объяснимо моим плотным графиком. Сытные обеды пришлось заменить перекусами на ногах: в “зефирном рае”. Торговля шла бойко и бабушке не хватало рабочих рук. Она даже взяла в помощники Пабло, студента из Бразилии, правда приходил он к нам лишь по выходным. А после работы я бежала на вечерние занятия по итальянскому языку.