Дымчая венецианская штукатурка на стенах, белая, похожая на офисную, мебель, серо-бежевый ковёр посреди просторного зала, занавески цвета шампанского — вот и вся палитра красок в нем. Даже живых цветов я никогда не заводила. Ведь долгое время эта квартира была местом, где я принимала душ, ела и высыпалась в свой единственный выходной. Моя беременность обещала стать поводом, чтобы закатить этим летом ремонт, заменить кое-что из мебели, но все пошло не так.
Я подошла к кровати. Ровный, в прямую линию, подгиб одеяла больше напомнил казарменные нары, чем супружескую постель. А, может, Энцо не ночует дома? Хотя чему я удивляюсь, ведь до сих пор не знаю собственного мужа. Жили как два чужих человека, все чинно, по закону зато. Смогу ли я что-то изменить?
Прошла на кухню и сварила себе кофе. Достала из упаковки шоколадное печенье марки Penny, откусила. Фи! Все-таки я избалована нашей выпечкой.
Перед походом в душ, задержалась у зеркала. Всю жизнь куда-то бегу, кого-то догоняю. А когда в последний раз я позволила себе просто сесть и с кайфом выпить чашку кофе, как мы это делали когда-то с бабушкой? Залипнуть в каком-нибудь бутике, выбирая себе французское белье?
В приступе жалости к себе слезы потекли по впалым щекам. Я была уверена, что надо быть хорошей дочкой, хорошей внучкой, хорошей женой. А потом, когда все потихоньку стало налаживаться, по собственному выбору я поссорилась с бабушкой и Беатой. Так кто теперь виноват, если не я сама?
Все! Устрою реставрацию собственной жизни! Начну с косметического ремонта, всего-то надо две банки краски купить — для потолков и стен! Белый и салатовый! Заставлю квартиру живыми цветами, заведу канарейку или кошку. У нашей квартиры появится душа, а значит, и с Энцо у нас все потихоньку наладится. Мы введем в нашей семье новые правила и будем учиться общаться. Кто сказал, что брак должен быть построен исключительно на любви?
Энн совершенно права: отношения — это обувь. Но ведь и туфли можно разносить под стопу. Можно научиться любить многое вокруг, если посмотреть на него с более выгодной перспективы. Где-то у нас с Энцо истории пересекаются. Его дед уехал с юга ради лучшей жизни, чтобы избежать нищеты и ограничений. То же сделала и Сандра. Мы все наследники своего прошлого.
А еще я научусь любить этот город, который для меня все еще тесный. Вначале я его ненавидела. За сытость и слишком размеренную жизнь: летом отдых на море, зимой — на лыжных курортах, Рождество в семейном кругу, Пасха — где-нибудь в поездке по европейской столице. Но бабушка ничего подобного не позволяла ни мне, ни себе самой, повторяя: “заграница не любит тунеядцев”.