Воздуха в легких стало не хватать, и Эмили сделала несколько жадных глотков ртом. Смит внимательно наблюдал за ней из-под полуопущенных ресниц.
— Я… Я помню тот момент. Тогда сказали, что меня хотят удочерить, но я даже фамилию семьи не спросила. Просто молча поставила подпись в бланке с отказом.
— Почему?
«Потому что не хотела расставаться с Артуром».
Сердце сдавило. До сих пор вспоминать о тех глупостях, что она натворила во имя любви к Артуру, было больно. Крестоносцы во имя Правого Дела совершили меньше ошибок, чем она, ослепленная своими чувствами.
— У меня были на то причины, — поколебавшись, туманно ответила Эмили. — Меня не пытались отговорить, потому что на тот момент я уже получала стипендию от государства за победы в олимпиадах. Деньги перечислялись детскому дому. Им было невыгодно меня отпускать.
Смит смерил ее долгим взглядом, от которого вновь стало не по себе, и пожал плечами:
— Как бы там ни было… Мама пережила эту новость стойко. Сказала, что это твое полное право — жить так, как ты считаешь нужным. А вот Патрик… Даже став известным адвокатом и обзаведясь семьей, он все равно периодически возвращался к мысли о том, чтобы разыскать тебя. Но поиски так и не увенчались успехами. Данные о тебе были закрыты. Даже с моим доступом я не смог найти сведения об Эмили Бриг. И лишь встретив тебя на «Олимпе», понял, почему.
— С восемнадцати лет мои данные засекречены, — кивнула Эмили. — Как только я оказалась в команде Рея, информация обо мне стала доступна лишь узкому кругу лиц. Обычная практика для полевых агентов.
Эмили старалась говорить равнодушно, но внутри все заледенело — перед глазами вновь всплыла картинка: она, несовершеннолетняя дурочка, совершившая государственное преступление, сидит в душной комнате и считает минуты до окончания допроса, который означал бы и конец ее жизни тоже.
— И все же даже для полевого агента твое досье неплохо… припрятано… — задумчиво протянул Смит.
Страх холодным потом коснулся спины, но Эмили лишь стиснула зубы. Дэн сдержал слово — прикрыл ее тогда и продолжает это делать до сих пор. И она не может позволить поймать себя на лжи — это будет стоить ей жизни, а ему — карьеры.
— Странно, что Патрик стал адвокатом, — заметила Эмили, меняя тему. — Всегда думала, что он выберет что-нибудь связанное с морем. Или на худой конец, что-нибудь более романтичное, чем копошение в талмудах закона.
Судя по смягчившемуся лицу Смита, ей удалось увести разговор в сторону — Патрик сейчас интересовал его гораздо сильнее, чем ее досье. Вопрос в другом: надолго ли она смогла отвлечь его? Эмили почувствовала себя лисой, которая отчаянно петляя, пытается сбить охотника со следа.