– Не знаю. Придумаю что-нибудь, – я стерла с щек слезы и протяжно вздохнула.
Леонид в это время подвинул мольберт ко мне и указал на краски.
– Я разные попросил. Не знаю, какие ты предпочитаешь, – он принес табурет из кухни и разложил на нем имеющееся богатство.
Подумав, я выбрала акварель и бумагу. Мне сейчас так хотелось. И едва я взялась за кисть, как реальность перестала для меня существовать. Я настолько погрузилась в выдуманную мной картину, что не сразу услышала странный стук и шорох. А когда отвела взгляд от рисунка, то с удивлением уставилась на Клыкова, сидящего на полу. Рядом с ним покоилась вязанка веток. Он с упоением плел из этих веток что-то вроде корзины и едва слышно что-то мурлыкал себе под нос. Почувствовав мой взгляд на себе, он поднял голову и улыбнулся, а потом вновь принялся за работу, отрезая что-то лишнее от веток коротким скошенным ножом.
Я тоже улыбнулась и теперь с завидной периодичностью выплывала из своих мыслей, чтобы посмотреть на него. Люблю увлеченных своим делом людей. Мне иногда кажется, что именно они вращают Землю вокруг своей оси, а не белые медведи, как мне помнилось из детства.
– Ты уже пять минут на меня смотришь, – отвлек меня голос Леонида. – Я тебе мешаю?
Он вскинул голову и нахмурился.
– Нет, – я неуклюже махнула кистью, брызнув краской на свое творчество. – Я так, засмотрелась, – пояснила. – У тебя красивые руки.
Кажется, я его совсем засмущала, как бы странно это не звучало в отношение взрослого мужчины. Он отложил очередную ветку в сторону и уставился на свои руки.
– Они обычные, – вынес он вердикт.
Я покачала головой.
– У тебя длинные сильные пальцы, широкая ладонь. Ты посмотри на свои костяшки. Они же просто идеальны. Ты позволишь мне нарисовать твои руки? – Пришла мне в голову очередная безумная идея.
Клыков нахмурился. Кажется, он решил, что я над ним издеваюсь, или еще что-то такое же.
– Если тебе это будет интересно, – медленно произнес он, все еще не веря, что его руки могут быть мне интересны.
Он вообще очень странно (с моей точки зрения) относился к себе. Ну, и ко мне тоже. Себя он почему-то считал самым обычным, в то время как я с каждым днем считала его все более интересным. А ко мне он и вовсе относился с каким-то необычайным трепетом, не понятным мне до сих пор. По-моему, даже из-за страха перед Веркой он бы ко мне так не относился, не будь я ему симпатична, как человек. Его симпатию ко мне, как к женщине, я даже не рассматривала. Ну кто захочет связаться с такой, как я, узнав всю некрасивую подноготную моего прошлого.