– Мне будет интересно, – я убрала краски в сторону, взяла планшетку и несколько листов бумаги. Нашла нужный карандаш и жестом поманила его к себе. Леонид поднялся на ноги и подошел ко мне. – Покажи ладони, – попросила.
Он послушно вертел свои руки, подчиняясь моим просьбам. Я же рассмотрела все до микротрещин и готова была творить. Отпустив его плести дальше, я принялась за дело, попутно поглядывая на пальцы, сгибающие упругие ветки.
Рисовать Леонида мне понравилось. Набросав рисунок его рук, я принялась за лицо. Рисовать его было легко, так как лицо было фактурным. Да и сам он… Вон как зыркает с пола, сомневаясь, что я его рисую.
Вечером, отложив все свои художества, я лежала в кровати и пыталась разобраться в своих чувствах и ощущениях по отношению к Клыкову. Получилась такая мешанина, что я даже не могла понять, за какую ниточку потянуть, чтобы стало все понятнее.
Он мне определенно нравился. Причем, чем дальше, тем больше, как мужчина. А оно мне сейчас совсем не нужно было. Да и он обещал меня в этом плане не трогать, пока я не выздоровею. И данный факт почему-то вызывал во мне разочарование. Это при том, что сейчас в моем положении любая связь с мужчиной ничем хорошим бы не обернулась. То есть никакого романа заводить не стоит?
Или все же попробовать короткие и ни к чему не обязывающие отношения? Буквально на пару недель… Это точно скрасит наше с Леонидом времяпрепровождение здесь. Или я только сделаю нам обоим хуже? Как узнать? И что вообще делать в такой ситуации? Мне даже совета спросить не у кого. Если только у Иннофунтия, в существовании которого я не вполне уверена. Да и что он мне может посоветовать? Он же не человек.
С мамой и Верой я такие вопросы обсуждать даже не хочу. У нас не настолько доверительные отношения, чтобы я им о таком рассказала. Можно было бы поговорить с Клавкой, но она далеко и… я теперь не уверена, что она не передаст Верке все то, что я ей расскажу. Все же она больше охранница, чем подруга. Подруг как таковых у меня просто нет.
Дедушка мог бы мне помочь в данном вопросе, но мне будет безумно стыдно вести с ним разговор на такую тему. Да и в Май сейчас мне ехать рано. Тяга к препарату хоть и ослабла, но не исчезла полностью.
Так что поговорить и обсудить мне данный вопрос не с кем. Так получилось, что при таком количестве сочувствующих рядом мне банально не с кем поговорить. Или…? Может быть, стоит обсудить данный вопрос с самим Леонидом? Ведь это до его тела я решила домогаться, как только мне станет немного легче.
Пока я думала, услышала легкие шаги и ко мне в комнату вошел объект моих размышлений.