Я опустила ноги, нащупала дно каменной чаши и повернулась лицом к этому странному мужику, который разговаривает со мной какими-то загадками.
– Так скажи уже хоть про что-нибудь! Я уже задолбалась угадывать твои мысли, – с чувством сообщила я, ударив ладошкой по горячей воде. – И я совсем уже не понимаю, куда ты клонишь!
Леонид озадаченно на меня посмотрел.
– Чего именно ты не понимаешь?
– Я не понимаю, почему ты просто не можешь со мной переспать? Ты же ухаживаешь за мной, я тебе вроде бы даже нравлюсь, несмотря на то что я толстая, – принялась объяснять.
– Ты не толстая, – тут же заупрямился он.
– Тогда ты слепой! – У меня уже нервы начали сдавать.
– Ты сама посмотри, – он заставил меня поднять руки и провел по моим ребрам ладонями. Ребрам? У меня ребра торчат? Я посмотрела вниз и глазам своим не поверила. – Ты не толстая. Ты очень, очень худая. Тебя кормить надо, а ты не ешь ничего!
Было видно, что он едва сдерживается, чтобы тут же не потащить меня на кухню, чтобы накормить силой, как это делала раньше Клавка. Я же изо всех сил пыталась понять, что со мной такое произошло, что на харчах Иннофунтия я так похудела. Лишь через несколько секунд до меня дошло, что я больше не принимаю транквилизатор, который и способствовал набору веса… То есть, я могу есть все, что угодно? Нет, тогда я совершенно точно стану еще толще, чем раньше.
– Уфф, – я едва в воду не села, потом вспомнила, где я нахожусь и подошла к краю каменной чаши. – Так, вот теперь у меня точно пропала тяга к таблеткам. Любая тяга к любым таблеткам, – поправила я себя. – Гардероб придется обновить, – я принялась выбираться из чаши.
Клыков подхватил меня и помог вылезти. Я направилась прямиком к прохладному водопадику, перебирая в голове то, что только что осознала. И вдруг вспомнила, что Леонид мне так и не рассказал про оборотней и женщин.
– Так что там с оборотнями не так? – Я намылила волосы травяным шампунем, запах которого мне теперь казался самым вкусным на свете. Настроение было на высоте.
– У оборотня может быть только одна женщина, – наконец, выдавил он из себя.
– Почему, – я смыла шампунь и отфыркалась от воды, пустив под поток и Леонида.
– Так заведено природой. Мы можем выбрать женщину лишь один раз в жизни, и если нам удается создать с ней семью, то это навсегда, – заявил он, активно моясь.
– Угу, – да-да, верим мы в эти бабушкины сказки. Сначала мужик говорит, что ты единственная, и никого другого быть не может, а потом начинает изменят направо-налево. Дай бог, если с женщинами. Плавали, знаем. – Это все здорово, но я проголодалась.