– Я все же попробую пойти своими ногами, – уперлась.
– Ты не сможешь, – покачал он головой.
Я скрипнула зубами. Ну уж нет. За кого он меня принимает? Я не бесправная собачка!
– Отпусти меня. Я ногами пойду, – потребовала.
Клыков минуту колебался, не зная, что со мной делать. Потом все же спустил меня с рук, ставя ногами в снег. Я радостно потопталась на месте и сделала шаг к ближайшему валуну…, где благополучно провалилась по самые плечи. У-у, ненавижу!
– Я же говорил, – прокомментировал мое положение Леонид.
– Ты специально так сделал, – я принялась отплевываться от снега.
– Я поставил тебя на промерзшую тропинку, ты сама с нее сошла, – тут же уличили меня в самодурстве. В ответ я могла только зубы стиснуть. Мужчина наклонился ко мне, ловко обхватил за плечи и помог выбраться из снежного плена. – Теперь я понесу тебя до самого плато, – спокойно сказал он, отряхнув от снега, забившегося мне во все места.
– Ну и ладно. Тебе же тяжелее, – хмыкнула я, признавая его правоту. Больше никогда в горах с ручек слезать не буду.
Клыков нес меня еще около часа, прежде чем мы с ним достигли нужного места. У меня дух захватило не только от открывшегося вида, но и от порыва холодного ветра, швырнувшего в нас ледяную крошку. Я зажмурилась, пережидая, когда это закончится. А когда открыла глаза, Леонид уже стоял на краю плато со мной на руках и смотрел вдаль.
– Красиво, – восхитилась я. – Я бы хотела это нарисовать.
– Я бы хотел посмотреть, как ты это рисуешь, – отозвался Клыков глубокомысленно. – Мне понравился мой портрет, – вдруг заявил он.
Я начала медленно заливаться краской, хотя на таком холоде это было трудно.
– Ты видел? Блин, – я поморщилась, – я же еще не доделала.
– И сколько времени тебе понадобится на доделку? – Леонид был совершенно невозмутим.
– Не меньше недели, – пожала я плечами.
– Я никуда не тороплюсь, – улыбнулся он. – Идем, за тем валуном не такой сильный ветер, а вид ничуть не хуже. Да и время обеда уже. Иннофунтий нам с собой еды собрал.
За валуном действительно оказалось теплее. И горячий отвар с теплыми пирожками пришелся к месту. Только я с непривычки ежилась. И охота кому-то в таком месте жить? Хотя, на горе кроме нас я никого не заметила. Видимо, все же горный домик здесь использовался только в экстренных случаях.
– Здесь, наверное, летом еще красивее, – мечтательно произнесла я, рассматривая голубоватую линию горизонта.
– Летом тебя здесь гнус съест, – фыркнул Леонид, – но мы можем прийти сюда весной, пока насекомые еще не проснулись, или осенью после первых морозов.