Она победоносно улыбнулась. Ее глаза выражали превосходство, почти граничащее с высокомерием. Хотя последнего и так было в избытке.
— Думаешь, люди единственные, кто могут это делать? Хм, кучка дураков. Мы тоже много знаем.
Так вот почему я не могу призвать силу. Ее заблокировали!
— Ты думала, что мы не примем меры безопасности? Глупая человечка, все было просчитано до того, как ты оказалась здесь. И мы, как обычно, умнее…
Я усмехнулась и покачала головой. Они не знают о моем необычном даре и о том, что простые методы блокировки не помогут. Это факт! Много лет мы с профессором пытались это сделать, но меня хватало на пару дней не больше.
— Ты смеешься? — гнусаво спросила она. Улыбка пропала с ее губ.
— Дураки здесь только вы, — смеялась я. — Похитили девушку, которую охраняет Соламар кха Дин, еще и ученицу Академии магии, а блокировке дара почти ничего не знаете. Кучка дилетантов.
Девушка вспыхнула и посмотрела на меня с ненавистью.
— Соламар не будет тебя искать.
— Уже ищет, — уверенно кивнула я.
— Ты не знаешь…
— Знаю. И на вашем бы месте уже рыла себе могилы.
Кериса шумно втянула воздух. Сейчас она была похожа на разъяренного быка. Но в ее глазах все же затлели угольки страха.
— Увидим, как ты будешь смеяться, когда придет Ол, — только и процедила она.
Кериса ушла, забыв потушить факел, но я была только рада.
Живот отчаянно заурчал. Нос щекотал запах жареного мяса, и даже самое сильное проявление воли не помогало успокоить желудок.
Не знаю, чего добивался Раул, но так откровенно провоцировать меня было уже слишком. Собственно сам мужчина сидел напротив камеры и ел огромный кусок мяса. Он довольно жмурился и цокал всякий раз, как положит кусочек еды в рот. К тому же рос пил какое-то дорогое вино. Но кусок мяса привлекал внимания больше.
Живот снова заурчал. На губах мужчины растянулась довольная улыбка, а золотые глаза на черных радужках засверкали.
Я готова была шикнуть на свой же желудок, чтобы тот вел себя тихо. Но понимала, что уже почти сутки без еды и воды, а вкусные запахи сами невольно вызывали у того спазмы.
— Голодна? — как ни в чем не бывало, спросил рос.
— Совсем нет.
— Жаль, а то я собирался поделиться.
«Ага, как же».
Голод мучил, конечно, сильно. Пару раз я даже поймала себя на мысли, что не против вести себя, как паинька, лишь бы дали что-то поесть. Такие мысли пресекались на корню, пусть даже само их существование говорило о проявлении слабости. Но мне прежде не приходилось голодать так долго. Бывали трудные дни, когда кусок в горло не лез, но все же хоть воду, но я пила.