– Я – самая большая твоя преграда, чертов урод,– я сама не заметила, как оказалась рядом с ним и со всей силы влепила ему затрещину. Звук оказался громким.
– Ты…дикарка. Угостила меня, значит,– зашипел вампир, схватившись за левую щёку.
– Если тронешь Нату хоть пальцем…
– Если ты позволишь мне себя потрогать, то точно не пожалеешь. Ещё никто не жалел, Никея. Но, раз ты не хочешь договориться по-человечески, значит…
Я вдруг почувствовала, что вода вокруг меня точно потяжелела. Она уплотнилась как густой кисель, в ней невозможно стало двигаться. Тем не менее, я не намерена была сдаваться:
– Урод проклятый! Сначала барьер, теперь это. Немедленно меня выпусти ты, ошибка природы!
Миха же спокойно подошёл ко мне и резко прижал рукой к бортику бассейна. Холодный мрамор мазнул по спине. Я со злостью взглянула ему в глаза и тут же пожалела об этом. Меня словно сначала изрезали, а потом перемазали свежей зелёнкой. Этот взгляд заставлял чувствовать боль смотрящего. И жгучее неприкрытое желание. Оказалась, всё что я видела у Михи до этого, – лишь тень его нынешней страсти.
Он вдруг схватил меня за горло, не давая дышать, и воспользовавшись тем, что я приоткрыла рот в попытке глотнуть воздух, вторгся в мой рот. Я почувствовала во рту терпкий привкус собственной крови. Этот гадёныш прокусил мне клыками губу!
На секунду он оторвался от меня и произнёс с видом неподдельной грусти:
– Ой! Я забыл убрать клыки. Не хотел тебе делать больно, прости.
Я не ответила, потому что по-прежнему ощущала себя цветком в его руках, стебель которого он может легко оторвать.
– Послушай, Ника. Ты мне нравишься. Я хочу тебя. Мы оба – молодые и красивые, так в чём проблема? Я умею доставлять женщине удовольствие. И неужели тебе неинтересно, каково это – заниматься любовью с вампиром?
– Ты считаешь меня человеком, который спит и видит, как бы потрахаться с кем-то иной национальности и…расы? Ты – точно полный идиот.
– Но при этом я получу тебя сегодня, детка. Мне надоело кружить вокруг тебя пчелой, подсевшей на любимый аромат. Давай получим удовольствие вместе.
Мой следующий возмущённый возглас он затопил глубоким поцелуем. В этот раз он не стремился поглотить меня, и поцелуй получился ласковым. Его губы напоминали мякоть вишни, а язык подвижной змеёй скользил внутри моего рта, то сильнее вжимаясь в его стенки, словно желая их раздвинуть, то обрушиваясь неумолимой хищной волной на язык, наглаживая его до боли.
Его руки тем временем исследовали бретели моего купальника. Он удивительно мягко по-кошачьи скользил по моим лопаткам, скатывая скользкие чёрные лямки, наконец, оторвался от моего рта и прижался губами к оголённому плечу, всасывая нежную кожу, а затем резко прихватывая её зубами. Я тихо охнула, сильнее откидываясь назад, к бортику бассейна, почувствовав этот паучий укус, словно лишающий разом всех сил, словно кто-то проколол то место сразу десятью иголками.