Почувствовала, как живот коснулся холодной поверхности. Это было так остро на контрасте с горящей кожей. Он раздвинул мне ноги. Я всем телом ощущала его близость.
Низким, хриплым голосом он шептал, что я очень узкая, влажная, просил прощения, если сейчас сделает больно. Хотела заставить его заткнуться, но почувствовала его головку возле входа.
Он надавил, и неприятная боль пронзила тело. Я действительно давно не испытывала ничего подобного, и сейчас наша близость отдаленно напоминала мой первый раз
Илья обнимал и поглаживал, массировал поясницу и тянулся к груди. А сам постепенно, миллиметр за миллиметром продвигался в меня, наполняя собой без остатка.
Я стонала и кричала, растягиваясь, принимая его полностью, и ощущала, как глубоко внутри растет потрясающее чувство. Удовольствие в чистом виде, без капли примеси.
Его движения стали увереннее, настойчивее, и вот я уже отзываюсь на них, направляя бедра с ним в унисон. Вот мужчина сжимает мои ноги, впечатываясь каждым хлопком. Кожа к коже, душа к душе.
Темп нарастал, и он отстранился, чтобы перевернуть меня, прижаться ко рту и потонуть в злом поцелуе. Я сжала его бедрами и закричала прямо в губы, потому что не было больше сил держаться, не было ни единой возможности остановиться.
Потому что он пульсировал во мне, изливаясь без остатка, а я сгорала от сумасшедшего и совершенно нереального удовольствия…
До кровати мы добрались только с третьего раза. И то кое-как. Казалось, что кто-то забыл перекрыть поток воды к брандспойту, и он на полной мощи сносил нас к чертям собачьим.
Она была невероятная. Именно такая, какая являлась во снах: чувственная, женственная и бесконечно сексуальная. Не мог насытиться ее телом и не только…
– Варь, расскажи мне, что произошло.
Мы лежали на кровати, а на наши тела лился лунный свет из окна в потолке. Только сейчас стал замечать, насколько чудесная квартира ей досталась.
Пришлось очень постараться, чтобы узнать, где она живет. Пытал весь отдел Красовского, пока мотоциклист не сдал мою кудряшку с потрохами. За это я простил ему их совместные поездки. Пусть живет.
Теперь понимал, что, пожалуй, это самое подходящее место для подобных откровений. Не в моем же стариковском доме? На фоне этого места даже мне он бы казался чрезмерно страшным.
Девушка в ответ на вопрос застыла. Мгновенно превратилась в каменное изваяния. Даже кожа стала холоднее и бледнее. Но я больше не собирался ее отпускать.
Обнял крепче, пройдясь по ее округлым бедрам, и стал разогревать девочку. Через пару минут она заерзала и жарко поцеловала в ответ на старания. А потом посмотрела прямо в глаза своими удивительными голубыми озерами с коричневыми крапинками и тихо спросила: