Засовываю руку в боковой карман и достаю ярко-красный балончик, а затем, положив палец на распылитель, направляю перцовку на лицо «похитителя»:
— Спасибо за подарок, пришло время им воспользоваться.
— Ты этого не сделаешь.
Как же меня бесит его спокойный тон!
— Еще как сделаю, поверь. Говорю же — ты совсем меня не знаешь. Моя прапрабабка по линии матери была двинутой на всю голову знахаркой.
— А у меня дед сидел. Сломал хребет соседу, когда тот решил без палева увести его телку. Ну, — бросает на меня вполне серьезный взгляд, — в смысле, корову. Идиот.
— Сосед?
— Дед. Надо было бросить тело в реку, а не оставлять валяться в сарае. Глядишь, не посадили бы.
Нижняя губа мелко дрожит. Он больной. Он реально больной! У него с головой большой непорядок. Куда я вляпалась!
Кнут оборачивается на меня и серьезное лицо расплывается в широкой улыбке:
— Да прекрати трястись, цветочек. Я же пошутил, — и только я судорожно выдыхаю, он продолжает: — Никому он хребет не ломал, он же не псих. Просто застрелил из солдатской винтовки. С войны контуженный, почудилось, что это «чужой». У тех, кто Афган прошел часто крыша течет.
— Немедленно. Остановись. — цежу сквозь зубы, надавливая пальцем на распылитель все сильнее.
— Да брось, если ты меня ослепишь, мы разобьемся. И если только мы. Вон, — кивает: впереди катится семейный минивэн с тремя детскими макушками на заднем сидении. — Брось игрушку в сумку и расслабься. Насиловать я тебя не собираюсь, не переживай.
Господи, это сон. Просто кошмарный сон, который скоро закончится. Остается только надеяться, что в его отбитой башке осталась хоть одна неповрежденная извилина.
Побежденно кидаю баллон в сумку и устало откидываюсь на спинку кресла.
— Куда мы все-таки едем?
— За город. На дачу.
— Дачу? — вздрагиваю.
— Ну, да. Шашлыки, все дела.
Вспоминаю рыжего, это его пренебрежительное «мясо». Вспоминаю ужас, который пережила…
— С друзьями тебя познакомлю, — добивает он, и у меня случается молчаливая истерика. В уголках глаз щиплет, так сильно, что даже больно. Но слезы никак не льются… Застряли где-то внутри и никак не найдут выход.
Он везет меня на ту самую дачу, к тем самым «друзьям», чтобы они пустили меня по кругу. Намерения рыжего в прошлый раз были более чем прозрачны.
Я такая идиотка… Сама же села в его машину. Я ему поверила!
А все потому что мне показалось, что он совсем не такой, как о нем сочиняют. Ну или если выдумка не все, то многое было сильно приукрашено. Теперь вижу, что он еще хуже. Он носит маски, умеет переобуваться, чтобы добиться своего. И я купилась на эту его сомнительную псевдо-порядочность. Что я за будущий адвокат такой, если поверила парню, который прятал в моей же сумке окровавленный нож!