— Я не хочу тебя пугать, но лучше предупредить заранее, будь вежливой, милой и главное радостной. Одно слово, что ты здесь не по своей воле, и я запру вас с Эрданом в той палате, откуда ты сбежала, пока не разберусь. Это в лучшем случае. Поняла?
— Можно я тогда не пойду?
— Нельзя. Я уже сказал Элиссе, что Эрдан придет с невестой.
— Но я не его…
— Значит, на сегодняшнее утро, его. — Отрезал он.
— Ллладно.
— Умница. Извини, я резковат. Но мне есть, что беречь.
Хотела бы я, чтобы меня кто-то вот так берег… Хоть и запугивает сейчас, и поступает как урод. Но всё же.
И я изо всех сил пыталась на завтраке быть вежливой и милой, как мне наказали, но толком поговорить с запуганной девочкой не выходило. Она терялась, молчала в ответ и смотрела на Эрнарда так, будто ждала, что он должен одобрить её действия, или наоборот…
Выглядело всё это, мягко говоря, жутковато.
Но хуже стало, когда Эрдан, продолжая вести себя дерганно, случайно смахнул со стола салатницу. Та разлетелась на мелкие осколки. Одновременно с этим на кухню вбежали трое в форме охраны, видимо испугавшись громкого звука. Эти мужчины напомнили мне мой личный кошмар, поэтому я на уровне инстинктов прильнула к своему оборотню, ища защиты. А вот Элисса…
Я не поняла, что именно её испугало, но она вдруг вскрикнула и забилась в истерике, упав на пол. Эрнард подхватил её в последний момент, удержав от падения на осколки и прижав к себе. Он поднял её, но она отталкивала его руки, пыталась выбраться из его объятий, а он шептал что-то, гладил по голове, как маленького ребёнка.
— Простите, — виновато промычал один из мужчин.
— Уволены. Все. Вон пошли. Потом ещё поговорим.
Они даже не пытались оправдаться, а я не понимала, что происходит. Поймав безумный взгляд родственника, Эрдан за руку увёл меня в комнату.
— Что случилось? Почему мы уходим? Может, ей нужна помощь? Нужно вызвать врача…
— Нам не надо там быть.
— Почему?
— Слишком много вопросов! — Рыкнул он. — Не твоё дело!
И хотя вернулась его привычная манера общения, я всё же рискнула разузнать хоть что-то.
— Что он делает со своей дочерью, что она так боится? Где её мать? Или у вас так принято издеваться над теми, кто слабее?
— Элисса — его жена.
— В смысле? Она не выглядит совершеннолетней. И говорит с ним на Вы! Вы тут все психи?!
— Ей есть восемнадцать. А как они там живут, нас не касается.
— Он пугает её! Она без его разрешения даже кружку с чаем не берёт!
— Это. Не твоё. Дело.
Но я уже твердо решила, что должна поговорить с ней. Может получится сбежать вдвоём? А я всё ещё хочу сбегать?