Ведьма не была рада моему вторжению в свои владения, но выгнать не смогла. Хорошая женщина с сильным целительским даром. Она увидела во мне преемницу, и в течение пяти лет передавала свой опыт. Пусть и не было тогда во мне магии. Атти нашла меня через год, после того, как Эдуард меня выгнал. С ее приходом, жизнь с тетушкой Бет, стала проще. Домовушка помогала с уборкой, готовкой и всегда была готова поддержать разговор.
– Не стоит. Зима в этом году обещает быть суровой, а дров мы заготовили мало, – улыбнулась, – Ничего, переживем. И не такие времена были.
Атти заохала, потирая небольшие ладошки об фартук.
– Ты стала сильной целительницей. Бет не хотела, чтобы ты тут зачахла. Помнишь, что обещала ей на перепутье?
Перепутье – грань между жизнью и смертью. Тетушка умерла полтора года назад, востребовав с меня зарок.
– Приобретенный дар должен служить людям.
– А это значит, что пора выходить в свет. Вини, ты графская дочка, завидная невеста…
– Была, Атти. Была, – повторила я, – у меня нет титула, нет приданного. Есть только фамилия и приставка леди к ней. Все.
– А еще дар редкой силы. Дар жизни. Ох, если бы, Энгус отыскал Бет раньше, то Белль была бы жива.
Я потупила взор. Перед глазами встала сцена, когда папа привел ведьму в дом, подвел к маминой постели...
– Поздно. Поздно ты за мной позвал, – Бет покачала головой, – Уже ничего не исправишь. Хворь распространилась по всему телу и забралась в голову. Это конец. У вас есть время попрощаться.
На следующий день мама умерла, а после ее кончины, отец тоже стал сдавать. Он не умел жить без нее и не хотел.
Вздохнула, смеживая веки.
– Атти, кинь уже это полено в камин. Но на сегодня все…
– Ночь же скоро, совсем задубеем.
– Ничего, до утра угольков хватит. Рядом ляжем, да не замерзнем до смерти.
Утро ночи мудренее. Только я так не считала. Раннее утро началось с моих стучащих зубов и громкого стука в дверь. Долбили так сильно, что звенело в ушах. Я, накинув на плечи шаль, отправилась смотреть, кто же забрел в нашу глушь в такую погоду.
– Кто там!? – громко спросила я.
– Мне велено передать письмо дочери покойного графа де Конде, леди Найрис.
О том, что я тут, знал лишь кузен… Потому что несколько раз после обустройства в избе, я посылала письмо Эдуарду, чтобы он смилостивился и прислал вещи. Глупые попытки не увенчались успехом.
Отворила дверь и посмотрела на высокого бородатого мужчину. Он не улыбался.
– Я леди Найрис, – насторожено посмотрела за его спину, – У вас был долгий путь. Могу предложить теплый чай с куском хлеба. Он как раз вскоре подрумянится.