– Рокси. Детка. Посмотри на меня.
Она так и сделала. Нашла меня взглядом, и в ее голубых глазах читался уже даже не страх. Отвращение. Самое натуральное.
– Я все объясню, если перестанешь убегать. Тебе нельзя делать резких движений. Помнишь, что произошло?
Она зыркнула на ведьму, оценила размеры Блефа, ее выражение лица ничуть не смягчилось. И следующее, что это упрямица сделала, влетела в толстую дубовую дверь, которая, судя по запаху, вела в подвал. Роксана снесла ее с петель и скрылась, а я опять выругался и бросился за ней.
В узком коридоре было темно, но я слышал ее быстрые шаги, тяжелое дыхание с рыданиями и, конечно, чуял ее страх и кровь.
– Рокс!
– Не подходи, – заорала она. – Даже не…
Ее голос резко оборвался, и я ускорился. Едва не врезался в нее, когда узкий коридор закончился. Подземелье церкви и было логовом охотников. И они все еще были здесь. Трое трупов. Без сердец.
– Дерьмо!
Я схватил оторопевшую Роксану за плечи и развернул к себе.
– Прости за это. Следующее пробуждение будет лучше. Обещаю.
Она даже не вздрогнула, когда я надавил на болевые точки, чтобы погрузить ее в транс. Она вообще больше ни на что не реагировала.
Это все оказалось слишком для нее. И это, мать его, моя вина. Я впервые в жизни укусил женщину в самом греховном понятии для вампира. Это был чистый кайф, вот только момент самый херовый.
Подняв ее на руки, я поднялся наверх к Блефу. Ведьма закончила. Она была так измотана, что отключилась.
– Бери свою девчонку и спускайся, – позвал я. – У нас много работы внизу.
– Она не моя, – буркнул Блеф и закинул ведьму на плечо.
– У нее потом будут болеть ребра от этого, – предупредил я, показывая, как надо носить женщину на руках.
– У нее в любом случае будет болеть все после того, как ее душу вывернуло наизнанку.
Тоже верно.
– Значит, ты не будешь возражать против нежной пытки? Она может что-то знать.
– С какого хера я должен возражать? – спросил брат раздраженно и поморщил нос от запаха. – Я сам ее допрошу.
РОКСАНА
– Спрячься, Рокси. Сиди тихо, чтобы не произошло.
– Мам! Я не хочу.
Я потянулась к ней рукой, но она лишь затолкала меня поглубже в шкаф, доверху забитым старыми кожаными дубленками. Они ужасно пахли, и я сморщила нос.
– Мама?
Я позвала ее тихо, потому что знала, она разозлится. Но я тоже злилась, что она почти каждую ночь будила меня вот так. Я была послушной и сидела тихо, пока она не приходила за мной. Но сегодня я решила, что с меня хватит.
Тихий стук, после шипение и булькающие звуки привлекли мое внимание. Я выбралась из дубленок и подошла к дверце шкафа, немного приоткрывая ее. Свет луны скупо обрисовывал образы двух людей в спальне.