Ведьма перевела опасливый взгляд на Блефа, который так и не проронил ни слова, а затем на меня.
– Даже не смотри в мою сторону, – разозлилась я. – Я первая подниму руку, если будет голосование за твою смерть.
Ее испуганное лицо вмиг стало злым, а нежность и невинность как ветром сдуло. Злобная стервозная ведьма, каких их описывают в сказках, показала свои истинное лицо.
– Прекрасно! Но знайте, что я теперь инициированная, да к тому же не контролирую свою магию. Если здесь все случайно вспыхнет в огне… – Она не договорила, но вместо этого убрала волосы со своего лица и показала шрамы от ожогов. Я сложила дважды два и подумала, что эти увечья от ее же магии, но затем услышала голосок Блефа. Такой низенький, похожий на содрогание небес во время грозовой напасти.
– Эти следы от раскаленных прутьев. Кто тебя пытал?
Она уставилась на него во все глаза и сглотнула ком.
– Вы хотите знать о ваших братьях? Я расскажу. Но мое прошлое не имеет к этому никакого отношения.
– Это мы будем ре…
– Кто-то заказал их, – затараторила ведьма, резко обрывая его. – Не знаю, кто. Вирго знал, но вы его стерли в пыль.
– Ты впитала силы его души, – вмешался Юла. – Значит, у тебя есть доступ к его воспоминаниям.
– Шутишь? Это умеют ведьмы восьмидесятого лэвэла. А я только пару часов как вообще силы обрела! У меня все еще кости зудят.
– Он должен присниться тебе, – уверенно заявил Юла. – И ты спросишь у него, что за колдун хотел смерти охотников.
Юла глянул на Блефа, и у меня возникло чувство, будто они уже знали ответ. Им лишь нужно было подтверждение. А я опять ощутила себя песчинкой в пустыне.
Охотники жили в ритме вампиров. Спали днем и выходили наружу ночью. Так сказал Юла, когда объявил Блефу, что мы идем спать. Я уже не могла держаться на адреналине и любопытстве. Усталость брала свое, и наступление утра подталкивало к живительному сну. Но спать с ним?
– Этого не будет, Юла, – процедила я, когда он завел меня в ту конуру, в которой я очнулась. Запах сырости мне на удивление нравился, а вот внешний вид помещения нагонял панику. Каменные стены, сгнившая старая мебель, везде паутина и грязь…
– Ты здесь даже не поместишься, – выдвинула я свой последний довод. – Эта лавка крохотная. Для одного. А на полу холодно и грязно. Ищи себе другую спальню, я видала в этом подземелье другие двери.
– Там пусто, – заворчал он и повел меня в пустой угол комнаты. – В бункер никто не спускался более семидесяти лет. Но мы все исправим. Обещаю. Иди сюда.
Здесь ничего кроме решетки в полу и ржавого крана в стене не было. Это что… Душ?