— Ты так говоришь, будто бы это ты живешь у меня, а не наоборот! Это же я поселилась тут, заставила тебя нарушить планы…
— Ты не заставляла!.. — запротестовал Дайра. — Я сам!
— Ага, сам, — хмыкнула я. — Ты остался здесь со мной, переделал квартиру… Так кто кому мешает?!
— Не выдумывай! — строго сказал Дайра и решительно отставил чашку.
— А, ладно, — безнадежно отмахнулась я. — Но сейчас-то, когда уже не надо притворяться перед бабушкой, сейчас-то что с тобой такое?
— Ничего, — моргнул Дайра.
— Угу, как же. Тебя что-то гнетет, и как бы ты не старался это скрыть, это очень заметно.
— Правда? — буркнул Дайра, похоже, чтобы лишь бы что-нибудь сказать.
— Кривда!.. Да ну тебя! — рассердилась я.
Дайра подавил вздох, взглянул на меня и улыбнулся.
— Да что ты все время улыбаешься, когда на меня смотришь?!
Он пожал плечами, не переставая улыбаться.
— Что, такая смешная?!
Дайра опустил голову и все-таки тяжело и медленно вздохнул.
— Нет, — произнес он уверенно. — Не смешная. Но я улыбаюсь, потому что мне хорошо, когда я тебя вижу, вот и все.
Весь мой дурацкий праведный гнев мгновенно испарился, и стало стыдно.
Я все время гнала от себя мысли о том, что должен чувствовать Дайра, постоянно сталкиваясь со мной на ограниченной жилой площади. Не видеть друг друга за перегородками, но постоянно слышать и ощущать присутствие — это неплохая идея. Для меня. А для молодого здорового мужчины, который не скрывает, что влюблен? Да еще этот древний стих, будь он неладен. Первые недели я постоянно ждала, что Дайра сделает шаг к… Ну, к чему-то большему, чем дружеские объятия. Мне казалось, он должен хотя бы попытаться.
Сначала я придумывала, как я буду избегать таких ситуаций и как стану потактичнее отказывать, если понадобится. Но таких ситуаций ни разу не случилось. Мне достался то ли дружелюбный сосед по коммуналке, то ли общительный заботливый брат. Но ведь слова-то были произнесены. Я их помнила, и они не давали мне покоя.
Да, я была влюблена в Ольгера. Так сильно влюблена в его великолепную загадочность… Но первая и последняя ночь все расставила по местам. И теперь если и снились мне холодные васильковые глаза, то только в тягучих и тревожных кошмарах.
А Дайра был теплым во всех смыслах. И я все чаще ловила себя на мысли, что, если бы он попытался обнять меня немного сильнее и нежнее, чем по-братски, ни отталкивать, ни избегать его я не стала бы.
Но он не пытался, вот в чем все дело-то.
Поэтому, когда Дайра заявил, что ему хорошо, когда он меня видит, молчать дальше было невозможно.
— Дайра, а ты можешь взять обратно?..