Парень страшно, мучительно застонал и снова потерял сознание.
Хоть я и устала смертельно от изучения его изнутри, я снова вгляделась. Тонкая сеть нитей переливалась то алым, то пурпурным, то фиолетовым. Но в целом картина поменялась. В кистях рук нити стали спокойнее, тлели рыжеватым цветом. А выше уже оранжевыми, а чем дальше, тем еще темнее. А в ногах беспокойно алыми, переливающимися.
Я вынырнула и взглянула, что там с его ногами. Ноги как ноги, с ними ничего не происходило.
Очевидное объяснение пришло, наконец, в мою голову само.
Парень был метаморфом. Он никак не мог превратиться в какого-то гигантского грызуна. Что-то ему мешало и приносило нестерпимые мучения.
Я очень устала, так, что хотелось привалиться к стене прямо в этой ужасной ванной и немного подремать. Но парнишку было жалко, да и когда мне еще выпадет случай кое-что понять про метаморфов.
Последний рывок. Глубже, еще глубже. Настолько глубоко, чтобы тонкие нити стали хорошо различимы, чтобы проявились их сплетения, и стала видимой вся их сеть целиком… Вот он, разрыв. Нити оборваны, концы смяты и полыхают багровым. И, похоже, из-за этого разрыва у основания черепа, все и беды.
Я выпуталась из пелены видений и посидела немного, прикрыв глаза.
Когда я снова посмотрела на парня, он пристально изучал меня. Его руки все еще были лапами.
— Больно? — спросила я.
Он только губы поджал.
— Попробуй расслабиться. Может и это… — я кивнула на его руки. — … пройдет, если напрягаться не будешь.
— Да не выходит, — вздохнул он. — И не выйдет. Порвала она меня…
— Кто?
Он не ответил. Стал приподниматься, опираясь на локти.
— Тебя как зовут?
— Райс, — ответил он недовольно. — Ты вот что… Ты вообще кто?..
— Я — Алиша.
Он непонимающе фыркнул.
— Ты помоги мне исчезнуть отсюда так, чтобы никто ничего не понял, — проговорил он, наконец, и сел. — В таком виде у меня могут быть проблемы.
— Если ты вообще сможешь идти, надо просто одеться и спрятать руки в карманы пальто…
Я не договорила. Райс выгнулся, его лицо перекосила ужасная гримаса, снова завоняло какой-то гадостью. Его руки стали стремительно меняться, и вот они уже без шерсти и даже розовеют, а темные когти втягиваются… Но лицо! Лоб и глаза остались человеческими, а нос и челюсти вытянулись вперед и покрылись темно-серой шерстью. Крылья носа стали темными, тугими иголками выстрелили и выросли редкие усы, а верхняя губа раздвоилась, выставляя напоказ два передних верхних зуба, длинных, широких и противно-желтых…
Не до конца изменившийся метаморф, качаясь, поднялся на ноги и бросился на меня.